Воин забвения. След бури
Шрифт:
Скурата успел поймать её, иначе завалилась бы набок неуклюжим кулём.
– Надо везти в лагерь, – высвобождаясь из рук кметя, буркнула она, силясь отдышаться после страшного наваждения. – Ну его. Там расспросим.
Млада встала, отряхивая перчатки, которые уронила в снег. Главное сейчас – не показать кметю, что она что-то видела, а то ещё чего доброго решит, будто вслед за Волотом тронулась
– Смотри-ка, затих, – кивнул Скурата на следопыта.
Тот и правда трястись перестал, уже не жался к берёзе, как затравленный зверь, и гораздо более разумно озирался по сторонам, словно не мог понять, как тут очутился.
– Вставай, горе, – вздохнул кметь, подхватил Волота под мышку и поставил на ноги.
При этом он не забывал с любопытством поглядывать на Младу, только в лоб ничего спрашивать не торопился. Хоть наверняка и заметил, что с самого начала со следопытом не всё было ладно. Да и с ней, надо сказать, тоже. А вот, коли до лагеря доберутся, как пить дать всё сотникам расскажет. Или вовсе воеводам самим.
Более не мешкая, Млада развернулась и пошла обратно по их же следам. Хотелось поскорее убраться из этого места – так, чего доброго, поверишь в любых чудовищ, что натыканы за каждым кустом. И в любое колдовство. Позади послышалось дыхание Скураты, который тащил за собой вяло переставляющего ноги Волота, пыхтел от усилий и тихо поругивался сквозь зубы.
На этот раз неожиданностей не случилось. Обратный путь показался гораздо короче, вереница следов – прямее, а ночь не такой уж и тёмной. К тому же впереди скоро засиял между деревьев костёр, разливающий по снегу приветливые оранжевые отсветы. Запахло теплом и травами. Низким бубнением послышался тихий разговор.
Ерут и Олан всё ещё не спали, попивали себе горячий отвар, который Млада успела приготовить перед уходом. Долгие поиски пропавшего товарища будто бы вовсе их не обеспокоили. Заслышав скрип шагов, кмети замолкли и подняли на пришедших удивлённые взгляды:
– Споро вы обернулись. За соседним кустом он сидел, что ли? – Олан кивнул на всё ещё не пришедшего в себя следопыта.
– Что значит, споро? – Млада сердито бросила мешок у бревна и тяжело уселась на него. – Все ноги истоптали.
– Дык… – непонимающе пожал
Усадив Волота поближе к огню, Скурата обернулся и недоуменно обменялся с Младой взглядами.
– Акромя отвара, вы тут больше ничего не пили? – напал он на соратников. – Мы же полночи…
Вдруг кметь замолк, встретив обескураженность на их лицах, и медленно опустился едва не мимо бревна.
– Ох, как… хорошо-то, – проговорил Олан, который смекнул всё раньше Ерута. – Что-то мнится мне: крепко мы вляпались. А с ним что? – кметь указал взглядом на Волота. – Он чего, как дурачок, по сторонам зыркает?
– А ты у него сам спроси, коль он тебя не покусает, – огрызнулась Млада.
– Это он ещё очухался слегонца. А то совсем ни петь, ни плясать был… – поддакнул Скурата и добавил, чуть погодя: – Знаете, что… Грести отсюда надо, пока мы тут все не сгинули. Коль воеводам так охота, пусть сами дорогу ищут.
– Не в темень же тащиться, – Ерут зло выплеснул остатки отвара в снег. – Заночевать придётся.
– Вот и будем на ночлег устраиваться, – кивнула Млада. – Дозор несём по очереди. За Волотом пригляд нужен. Мало ли, куда снова ринется. На рассвете возвращаемся в лагерь.
Парни согласно забурчали, поснимали с сёдел войлоки и одеяла, расстелили у костра. Даже одуревшего Волота кое-как уложили, а между делом всерьёз обсудили, не связать ли его на всякий случай. Думается, и без того не очень-то сладко им всем сегодня будет спаться. О себе это Млада могла сказать со всей уверенностью. Потому нести дозор она осталась первой.
Поначалу было тихо и безмятежно. Кмети всё же заснули, и по лесу разнёсся раскатистый храп Ерута, от которого будто бы даже покачивалось пламя костра. Млада сначала сидела, укутавшись в одеяло, и просто всматривалась в темноту между деревьями, затем принялась разглядывать вновь прояснившее тёмное небо. А там и вовсе встала и неспешно прошлась вокруг небольшого лагеря, краем глаза наблюдая за совсем притихшим Волотом. Тот, впрочем, не спал, но лежал смирно и бездумно смотрел на огонь.
Конец ознакомительного фрагмента.