Воин Заката (Воин заката - 1)
Шрифт:
Сталиг сидел за столом. Когда Ронин вошел, целитель, даже не соизволив оторваться от своих бумаг, извлек откуда-то из-за спины бутылку с янтарным вином и две жестяные кружки. Правда, прежде чем разливать вино, Сталиг все же сподобился выдуть из кружек пыль. И лишь после этого он поднял глаза на Ронина, протянув ему выпивку и пригласив его сесть широким радушным жестом.
Ронину сначала пришлось убрать с табурета бумаги и папки. Он поставил кружку с вином на стол, сгреб бумаги в охапку и так и застыл, держа их в руках и решая, куда бы их лучше пристроить.
– А, брось их куда-нибудь, - небрежно махнул
Ронин сел, отхлебнул вина. Приятная теплота разлилась по телу, как будто внутри развернулся пушистый и мягкий ковер. Он сделал еще один большой глоток.
Сталиг наклонился вперед, уперевшись локтями в разбросанные на столе бумаги, сцепив пальцы в замок и рассеянно теребя верхнюю губу:
– А теперь расскажи: что с тобой приключилось?
Ронин молчал, побалтывая в кружке вино. Из-за разбитого бока ему приходилось сидеть очень прямо. Целитель опустил глаза, не без раздражения скомкал первый попавшийся лист бумаги и зашвырнул его в угол.
– Так-так, - он нарочито громко вздохнул, но потом его голос заметно смягчился: - Ты не хочешь об этом рассказывать, но я же вижу, что что-то тебя беспокоит.
Ронин лишь молча взглянул на него. Целитель подался к нему через стол.
– Да, да, этот дряхлый старик еще кое-что видит и кое-что смыслит в жизни.
– Он внимательно поглядел на Ронина.
– Скажи, как давно мы с тобой знакомы?
– продолжал Сталиг, водя пальцами по столу.
– Ты был совсем еще мальчик. Еще до того, как твоя сестра ис...
Целитель прикусил язык, и легкий румянец окрасил его дряблые щеки.
– Я...
Ронин тряхнул головой.
– Продолжай, это меня не заденет, - проговорил он как можно мягче.
– Я уже это пережил.
– Еще до того, как твоя сестра исчезла, - выпалил Сталиг, причем так поспешно, как будто его приводила в ужас сама мысль о том, что эти слова могут повиснуть в воздухе на пару лишних секунд.
– Мы уже так давно знаем друг друга. А ты не хочешь со мной поделиться своими тревогами.
– Целитель опять сцепил пальцы в замок.
– Ты выйдешь отсюда, пойдешь к Ниррену, все ему выложишь...
– теперь голос Сталига стал резким, - своему лучшему другу. Ха! Но он же чондрин, чондрин на службе у Эстрилла. И прежде всего он подумает не о тебе, будь уверен. Ведь ты у нас вольная птица. У тебя нет саардина. Тебе никто не указ. Но и никто тебя не защитит, если что. А этот твой Ниррен... у него нет сердца. Он лишь притворяется твоим другом, чтобы выуживать у тебя информацию. В конце концов, это его работа.
Ронин поставил кружку на стол. В другой ситуации он, может быть, и разозлился бы на Сталига. Но теперь он сказал себе: этот старик действительно любит меня, желает мне только добра и хочет меня предостеречь, для моего же блага... он просто не все до конца понимает. К тому же мне надо принять во внимание и то, что он вечно всего боится. Иной раз - не без оснований. Но иногда его страхи необоснованны совершенно. И насчет Ниррена он не прав.
– Я знаю, что это такое - коварство чондринов, - сказал Ронин.
– И для тебя это не секрет. Если Ниррену нужна от меня информация - мне не жалко, пожалуйста.
– Да, - махнул рукой Сталиг.
– Политик из тебя никудышный.
Ронин хохотнул:
– Это точно. Вернее не скажешь.
Целитель нахмурился.
–
Ронин пожал плечами, отхлебывая вино.
– Бывает и хуже, - заметил он.
– По крайней мере, скучать не придется.
Сталиг уставился на него, пораженный.
– Это ты так говоришь несерьезно. На самом деле ты так не думаешь. Я тебя знаю. Ты, наверное, думаешь, что лично тебя это не коснется.
– Скорее всего.
Сталиг медленно и печально покачал головой.
– Это все у тебя от безделья - ты сам не знаешь, о чем говоришь. Ты понимаешь прекрасно, не хуже меня, что в междоусобной войне никто не останется в стороне. Это коснется всех нас. В нашем замкнутом мирке подобная глупость может иметь самые чудовищные последствия.
– Но я к этому отношения не имею.
– У тебя нет саардина, да. Однако же ты - меченосец и, когда придет время, ты не сможешь остаться в стороне.
Они замолчали.
Ронин отпил еще вина.
– Хорошо, я тебе расскажу о том, что случилось сегодня, - произнес он наконец.
Сталиг слушал Ронина, прикрыв глаза и рассеянно теребя верхнюю губу. Впечатление было такое, что он вот-вот заснет.
– Я до сих пор не могу поверить, что на меня напали. Да еще подобным образом. Да еще меченосцы. Если б я был низшим чином со Среднего Уровня... в общем, ты знаешь Устав. Рукопашные драки - не для меченосцев. Если надо уладить какое-то недоразумение, для этого есть поединок. Иначе и быть не должно. Так было на протяжении веков. А сегодня меня отделывают меченосцы во главе с чондрином... как будто они не солдаты, а уличные мальчишки, не имеющие и понятия об Уставе.
Сталиг откинулся назад.
– А я о чем говорю? Повсюду чувствуется напряжение. Будет война. И она уничтожит традиции, на которых еще худо-бедно, но держится этот Фригольд, в то время как все остальные давно уже развалились.
– Он содрогнулся. Ронину показалось, что было в жесте целителя что-то патетическое.
– И кто бы ни победил в этой войне, победители изменят Фригольд. Все будет другим. Совершенно другим.
– Целитель осушил свою кружку одним глотком и налил себе еще.
– Черное с золотом, ты говоришь? Это, наверное, люди Дхарсита. Он - из этих новых саардинов. Они хотят установить новый порядок. Новые идеи, новые традиции, так они сами говорят. А идеи у них, я тебе скажу...
Сталиг распалился не на шутку. Он с такой силой грохнул кружкой о стол, что ее содержимое выплеснулось, заливая бумаги.
– Власть! Вот чего они хотят. Власти.
Он неожиданно вскочил на ноги, сбросив со стола мокрые папки. Они шлепнулись на пол, но целитель, казалось, этого и не заметил.
– Черт бы их всех побрал! Спроси у дружка своего, Ниррена. Уж он-то знает, - мрачно закончил Сталиг.
– Мы обычно не говорим о политике.
– Ну конечно, - презрительно выдавил Сталиг.
– Не станет же он разглашать планы Эстрилла. Но из тебя, я готов поклясться, он выуживает все коридорные сплетни.