Воин. Грозовые птицы
Шрифт:
Я не стал пользоваться его оплошностью и давить. Не то положение. Вся нужная информация сама всплывёт, нисколько в этом не сомневался.
– Можно на иннерциалке проложить курс, – предложил Иван, – и попробовать выйти по своим же следам.
– Интересная идея, – поддержал Лев, – анизотропный поток может быть инвертирован при условии временной синхронизации хотя бы в рамках суточного цикла…
Михаил бросил взгляд на круглые настенные часы, которые висели в оперативной рубке.
– Уже не успеем, – констатировал он, – можно на следующие сутки попытаться.
– Давайте
Лев и Михаил переглянулись.
– Пожалуй, вы правы, – констатировал Михаил, – лучше попробовать сейчас.
Мы двигались до заката. И я хотел наплевать на светомаскировку, включить фары и двигаться ночью. Благо, горючего хватало – минимум на три дня пути, и его не приходилось экономить. А потом, вглядываясь в окрашенный закатным багрянцем горизонт, я увидел вдалеке уже знакомый силуэт. Руины и четыре башни.
Я остановил караван. Ваня сидел рядом, погружённый в чтение какого-то справочника. Почувствовав, что машина встала, он поднял глаза. Перехватил направление моего взгляда.
– Ах ты ж… – он крепко выразился, но вовремя взял себя в руки, – прошу прощения, товарищ капитан.
– Ничего, – кивнул я, – совершенно с тобой согласен.
– Надо сказать научникам. Как считаете?
– Пожалуй, – кивнул я, – как раз время ужина.
За столом почти не говорили. Не о чем было. Уже под конец трапезы Лев вздохнул и выдавил из себя:
– Можно завтра попробовать. Синхронно со временем суток…
– Конечно, – кивнул я.
– И ещё катер на воздушной подушке на базе, – добавил Ваня, – если по земле не получится. Может, над морем аномалия действует по-другому?
У меня были на этот счёт большие сомнения, но мы были не в том положении, чтобы открыто проявлять пессимизм.
– Конечно, – кивнул я, – есть и этот вариант. Катер совершенно исправен. И горючего достаточно.
– Что ж… тогда до завтра, – кивнул Михаил, и вышел из-за стола.
– До завтра, – я кивнул в ответ, и добавил, обращаясь к Ване: – сегодня первая вахта моя.
– Так точно, товарищ капитан. Я мог бы всю ночь, чтобы…
– Отставить, – перебил я, – действуем разумно. Сейчас это главное.
– Есть, – ответил лейтенант, убирая остатки сухпайка в мусорный контейнер.
Я поднялся в рубку управления. Покопавшись в скудной бортовой библиотеке, достал книгу. Художественную – штудировать учебники и справочники совершенно не хотелось. Даже начал читать, пытаясь следить за сюжетом, но тут мой взгляд случайно упал на часы. Время приближалось к полуночи.
Почему-то было очень тревожно, и я никак не мог понять причины этой тревоги. Начал прокручивать в голове события последних дней и факты.
И тут в голове словно что-то щёлкнуло.
Четыре спальных места на базе диверсантов. Три башни вчера. Четыре минус снайпер-самоубийца. Пропавший Семёныч. Четвёртая башня.
Я похолодел. Проглотил вдруг застрявший в горле комок.
Пятнадцать минут до полуночи.
Метнувшись к аптечке, я наскоро изучил содержимое. Повезло! Снотворное было в комплекте – причём довольно сильное! Должно подействовать за десять минут максимум!
Я тут же проглотил таблетку и бегом спустился вниз.
Наручники спали в своих каютах. Пришлось разбудить всех. Лейтенант тоже проснулся от поднявшегося шума.
– Мы все должны крепко спать! – объяснял я, – до рассвета как минимум!
– Я итак сплю крепко, при чём тут… – сердитым тоном ответил Лев, пожав плечами и скрестив руки на груди.
– Думаю, что Семёныч проснулся среди ночи, – сказал я, – поэтому одной башней стало больше. Понимаете?
Они всё-таки были учёными. Соображали. Долго объяснять не пришлось. Через пару секунд оба уже протягивали руки за таблетками снотворного.
– Нет, ну я всё же не понимаю, при чём тут… – лейтенант всё ещё рассуждал вслух, не оставляя мне выбора.
– Товарищ лейтенант! Немедленно принять таблетку снотворного и отключить будильник! В своей каюте спать до естественного пробуждения! Это приказ!
– Так точно, – ответил Ваня, принимая из моих рук таблетку.
После снотворного было довольно мерзко. Не как с полноценным похмельем, конечно – но что-то вроде. Есть не хотелось. Я сидел и ковырял вилкой подогретую в микроволновке кашу из сухпайка. Сейчас, утром, моё внезапное «озарение» уже не казалось таким на сто процентов убедительным. Но научники, в конце концов, сами прислушались к моим аргументами и согласились принять лекарство.
– Доброго утра, – сказал Лев скрипучим голосом, протискиваясь через узкий дверной проём.
– Доброе, – ответил я нейтральным тоном.
– Остальные спят? – спросил он, устраиваясь рядом.
– Видимо, – кивнул я и запихнул в рот кашу.
– Ясно… – Лев достал из резервуара под столом сухпаёк, разорвал упаковку и вытащил пачку печенья, – знаете…
Я уже приготовился выслушать претензии, но Лев, нажав на кнопку в кофейном аппарате и подставив чашку, сказал:
– Похоже, мы вам обязаны тем, что по-прежнему существуем.
– Думаете, я всё-таки был прав? – я проглотил кашу и поднял бровь.
– Безусловно, – кивнул учёный, – вы заметили очень важную закономерность в информационной ткани. А внутри Аномалии информация – это всё.
– Это… очень странно всё, – признался я.
– Нормальная, естественная реакция, – улыбнулся Лев.
– Что же это получается? Тот, кто не спит или просыпается ночью в этом месте превращается в башню этого странного замка?
– Думаю, всё не так просто, – Лев покачал головой, взял готовый кофе и сделал глоток, – но, безусловно, исчезновение людей и восстановление того сооружения связаны. Возможно, люди погибают. Или их похищают для того, чтобы использовать информационную матрицу… пока сложно сказать. У каждого мира, а тем более в переходном пространстве, куда мы с вами попали, своя логика. Она может быть нам совершенно чуждой, странной – но важно видеть и находить закономерности. Думаю, так больше шансов выжить.