Воин. Возвращение
Шрифт:
Меблировка комнаты претерпела некоторые изменения. Гоблины уселись на скамейку под стенкой, Титыч с бойцами — примостились на краю кровати, а стол оказался выдвинутым на середине, словно веха нейтральной полосы. Недолго думая, я пододвинул к нему табурет и сел в торце, положив руки на столешницу. Ну что, всем понятно: кто здесь банкует?
— Итак, — я повернул лицо к гоблинам. — Наш разговор закончился на том, что если я соглашусь вам помочь…
— Подожди, Владислав! — приподнял руку в сдерживающем жесте Гырдрым. —
— Мне тоже… Но в этой комнате нет лишних.
Я выдержал небольшую паузу.
— Старосту Выселок вы знаете. А эти воины станут моими управителями в Приозерном и Подборье. Соответственно
Сдавленный вздох, грохот роняемой тяжести и удивленное восклицание донеслось с сеней одновременно.
— А корчмаря Вереса, он же глаза и уши фискальной службы Императора, мы пригласили, чтоб после никто не смог отказаться от своих слов.
В сенях охнуло еще раз. Потом дверь распахнулась, и в комнату вкатился шестиведерный бочонок. А вслед за ним, показалась красная, то ли от натуги, то ли от стыда разоблачения, физиономия Вереса.
— Здрасте, вашей хате, Владислав Твердилыч, — изобразил поклон в мою сторону. — Титыч, Листица сказывала: ты звал?… Вот я вам пивка принес… — все еще не придя в себя от подслушанной новости, не слишком внятно пробормотал корчмарь. — Разливать?
— Не, сейчас обратно все понесешь, — проворчал староста. — Ясен пень, раскупоривай…
— А, это… — пожевал губами Верес. — На чей счет записывать, Ярополк Титыч? Общество уже и так задолжало. Может, Защитник оплатит?
— Даже не мечтай. Я думаю, за ту депешу, что ты сегодня легату отправишь, префектура тебе не один бочонок спишет… — все так же ворчливо и чуть насмешливо ответствовал Титыч. — Вот и не умничай. Слыхал, небось, что скупой дважды платит? Наливай уже, не томи.
Третий раз корчмарь не заставил себя упрашивать. Установил бочонок, сноровисто выбил чоп, и золотистый напиток, пенясь и шипя, хлынул в ведро, — мигом наполнив его до краев. Верес передал посудину Роде, бывшему ближе всех, и сунул под струю второе ведро. Так сказать, чтоб дважды не бегать…
К наполненным кружкам потянулись все дружно. Похоже, не так уж и много различий между гуманоидами. Несмотря на цвет кожи…
Великолепно. То, что доктор прописал. Пошло, как в щебенку. Не зря опытный корчмарь сразу два ведра наполнил.
— Уф… — довольно выдохнул Гырдрым, отрываясь от опустевшей кружки. — Хорош эль… Заборист…
— Какой такой, эль, нелюдь? — возмутился Верес. — Понимал бы! Это же пиво! Настоящее 'Пенное'!
— А какая разница? — недоуменно спросил Ачхырз.
Корчмарь буквально задохнулся от негодования, но дальнейшие пререкания были остановлены. Мной… Я и сам люблю потрепаться в приятной компании, но не следовало забывать: с какой
— Тихо! О достоинствах напитков поговорим позже. А сейчас я хочу, чтобы вожди кланов Лупоглазых и Ушастых, при свидетелях, повторили свое предложение найма. И отдельно — уточнили о вознаграждении.
— Лжив — как гоблин и глуп — как тролль, жаден — как гном, жесток — как орк и ленив — как человек… — негромко, но вполне отчетливо произнес шаман Ушастых. — Скажи, Владислав: кто, по-твоему, сложил этот перечень пороков?
— Зачем спрашиваешь, Гррахх? — ответил вместо меня староста. — Этой поговорке сотня лет. И понятно, что придумали ее те, кого в списке нет. Эльфы…
— Погоди, Титыч. Я понял твой намек, шаман. Но вам не стоит обижаться. Согласитесь, не каждый день кланы нанимают человека и, при этом, расплачиваются с ним целыми деревнями. О недоверии нет разговора. Просто, нужно еще раз все спокойно обговорить и утвердить. А то ведь, мало ли кто и что сгоряча брякнул? К примеру, держащему меня за руку над пропастью, я с удовольствием бы посулил даже то, чего и не имел никогда…
Улыбнулись. Вот и добре…
— Пусть будет так, согласен… — Гырдрым встал и шагнул к столу. — Я, вождь семьи Лупоглазых при всех, находящихся в этой комнате, предлагаю тебе, человек Владислав, наём — а в оплату предлагаю лен на принадлежащую моей семье деревню Приозерное. Кроме того, окончательно отказываюсь от претензий на деревню Выселки. Я сказал.
Следом со скамейки поднялся Ачхырз. За ним вскочил и шаман. Видимо, не полагалось сидеть, когда старший по званию стоит.
— Я, вождь семьи Ушастых, в присутствии свидетелей, заявляю, что готов прибавить от себя к оплате найма человека Владислава, принадлежащую моей семье деревеньку Подборье. Но, с одним условием… О том, что наемник разведает, мы с Гырдрымом узнаем первыми. Я сказал.
Вожди гоблинов молчали и смотрели на меня.
— Я понял вас, достойные… — я жестом предложил всем садиться. — В той части договора, которая относится к оплате найма. И заинтересовался. Но, ни ты, Гырдрым, ни ты, Ачхырз — ни слова не сказали о самом задании. Как же я могу дать вам ответ, если не знаю: что предстоит сделать? Может, вы пожелаете, чтоб я Императора убил? Тогда я требую заплатить больше…
Верес уронил ведро. К счастью — пустое. Но вздрогнули все. Похоже, шутку не оценили. Надо будет аккуратнее с репликами. Не третье тысячелетие. Тут народ попроще. И понимает все не только буквально, но и дословно.
Спешно натянув на лицо самую обаятельную улыбку, я громко рассмеялся. Чересчур громко. Станиславский бы не поверил, но тут сработало. И через минуту все уже дружно хохотали. Даже корчмарь…
* * *
Переждав, пока все отсмеются, я повторил вопрос.