Воин
Шрифт:
— Мне потребуются припасы, — сказал Дзирт, признавая справедливость слов Кассиуса. — И как быть с лошадью? Не думаю, что горные склоны — подходящее место для такого животного.
— Тогда продай лошадь, — предложил Кассиус. — Мой стражник выручит за нее хорошие деньги и принесет тебе все необходимые припасы и снаряжение.
Дзирт подумал над этим предложением и без лишних слов протянул поводья Кассиусу.
После этого советник удалился, считая, что поступил очень разумно. Не только потому, что сумел предотвратить возможные беды, но и потому, что уговорил Дзирта сторожить
Родди Макгристл прикатил свою повозку в небольшую деревню, приютившуюся у подножья западного конца горного хребта. Охотник знал, что вскоре выпадет снег, и у него не было ни малейшего желания попасть в бурю на полпути к долине. Он решил остаться здесь с фермерами и перезимовать. Из долины можно было выбраться только через эту местность, и если Дзирт действительно оказался там, как утверждали монахи, ему не оставалось другого пути для бегства.
Этой же ночью Дзирт ушел от ворот города, предпочитая совершить переход в темноте, невзирая на холод. Он двигался прямо к горе вдоль восточного края скалистого ущелья, которое дворфы объявили своим домом. Дзирт был предельно осторожен, чтобы избежать столкновения со стражей, которую мог поставить в этих местах бородатый народец. Прежде он только однажды встречался с дворфами, когда проходил мимо Цитадели Адбар в ранний период скитаний. Воспоминания об этой встрече нельзя было назвать приятными. Патрули дворфов прогнали его прочь, не дожидаясь никаких объяснений, и преследовали его по горам в течение нескольких дней.
Но невзирая на всю свою осмотрительность, Дзирт не смог пройти мимо высокой скалы с высеченными в ней ступенями. До его горы оставалось еще полпути, несколько миль и несколько ночных часов, чтобы их пройти. Но Дзирт сделал крюк и шаг за шагом поднялся на эту скалу, зачарованный постепенно открывавшейся перед ним панорамой городских огней.
Подъем был невысоким, всего около пятидесяти футов, но в эту ясную ночь, возвышаясь над гладкой равниной, Дзирт смог насладиться видом пяти городов: двух на берегах восточного озера, двух к западу от крупнейшего из озер, и самого Брин Шандера, раскинувшегося на холме в нескольких милях к югу.
Сколько времени он простоял на вершине, трудно было сказать. Эти огоньки, словно искры, разжигали в его душе множество надежд и фантазий. Он провел в Десяти Городах не больше одного дня, но этот край уже подарил ему спокойствие, ибо он знал, что тысячи людей, живущих в этих горах, возможно, узнают о нем и примут в свое сообщество.
Ворчливый скрипучий голос отвлек Дзирта от размышлений. Он принял защитную позу и спрятался за камнем. Поток ругательств сопровождал приближавшуюся к нему фигуру. Существо было широкоплечим и примерно на фут ниже Дроу, хотя определенно тяжелее. Дзирт понял, что перед ним дворф, даже прежде, чем фигурка приостановилась, чтобы поправить свой шлем, ударив головой о камень.
— Дагнаггит проклятый, — пробурчал дворф, «поправляя» шлем во второй раз.
Дзирт,
— Эй? — выпрямляясь, пробурчал дворф, на этот раз весьма довольный тем, как сидит его головной убор. — Это кто там? Ты чего здесь шляешься?
Он подпрыгнул, тревожным взглядом окидывая окрестности.
Но вокруг были лишь темнота, камни и ветер.
Глава 23
ВОСПОМИНАНИЯ ВОЗВРАЩАЮТСЯ
Первый снег в этом году лениво засыпал Долину Ледяного Ветра. Крупные хлопья медленно падали в завораживающем кружении, так не похожем на обычные для этой местности снежные бураны. Девочка по имени Кэтти-бри зачарованно смотрела на снегопад, стоя на пороге родной пещеры, и ее темно-голубые глаза казались еще чище в отблесках белого одеяния земли.
— Запаздывает, но когда наступает, приходится туго, — проворчал Бренор Боевой Топор, рыжебородый дворф, подходя к своей приемной дочери. — Уверен, зима будет суровой, как и все в этом краю, где место только белым драконам!
— Ой, папа! — ответила Кэтти-бри с притворной суровостью. — Прекрати нытье! Это так красиво и достаточно безвредно, если не дует ветер.
— Ох уж эти люди! — насмешливо фыркнул дворф, все еще стоя за спиной девочки.
Кэтти-бри не могла видеть выражения его лица, на котором светилась нежность, даже когда он ворчал, но ей этого и не требовалось. По мнению Кэтти-бри, Бренор на девять частей был хвастуном, а на одну оставшуюся ворчуном.
Она внезапно повернулась к дворфу, так что золотисто-каштановые кудри, достающие до плеч, хлестнули ее по лицу.
— Я могу выйти на улицу и поиграть? — спросила она с робкой улыбкой. — О, пожалуйста, папа! Бренор изобразил самую суровую гримасу.
— И не думай-даже! — взревел он. — Только дураку может прийти в голову, что Долина Ледяного Ветра зимой — это место для игр! Будь же хоть немного благоразумней, девчонка! Зима проморозит тебя до костей!
Улыбка Кэтти-бри померкла, но она не собиралась сдаваться так легко.
— Хорошо сказано для дворфа! — огрызнулась она, к ужасу Бренора. — Ты отлично приспособлен к жизни в норах, и чем меньше ты видишь небо, тем шире улыбаешься! Но у меня впереди долгая зима, и, может быть, это моя последняя возможность увидеть небо. Ну пожалуйста, папочка!
Бренору не под силу было удерживать на лице сердитую гримасу, когда его дочь пускала в ход все свое обаяние, но он все-таки не хотел выпускать ее.
— Боюсь, по окрестностям кто-то бродит, — объяснил он, пытаясь, чтобы слова прозвучали как можно убедительнее. — Несколько ночей назад я почувствовал присутствие чужака на кургане, хотя мне и не удалось разглядеть его. Возможно, это белый лев или белый медведь. Будет лучше, если…