Воин
Шрифт:
Почему же они столько знают об устройстве морских судов, если не знакомы с мореплаванием?
Они совсем не такие, какими хотят выглядеть. Все это замечают. Неужели они настолько слепы, что не понимают этого?
Она все еще была поглощена размышлениями, когда процессия добралась до дока и стоящего в нем судна. Сейчас во Внутреннем Море находилось несколько стай касаток, и настоятельница хотела показать чужеземцам церемонию встречи. Но это не значило, что она одобряет ее. Совсем нет.
Касатки были священными животными рода Алтанара, его хранителями. Два раза
Конвей захотел посмотреть на все это, и вот они здесь. Женщины теперь расслабились и вели себя беззаботно, чего за ними уже давно не наблюдалось, и помогли настоятельнице взойти на борт. Вскоре парус был поднят, и они двинулись вперед. Чистая холодная вода плескалась о борта, веревки пели на соленом ветру. Мимо проплыла, пульсируя, огромная медуза. Тучи черно-белых морских птиц разлетались в стороны при приближении корабля. Далеко на юге маячили над водой паруса полудюжины церемониальных судов.
Неожиданно настоятельница заметила еще одну лодку, державшую курс прямо на их корабль. На ней не было флажка. Один человек находился у руля, другой сидел на носу, больше никого видно не было. Приближение лодки почему-то вселило в настоятельницу тревогу. Она не умеет плавать. Ближайшие суда — далеко. Она позвала Конвея:
— Не могли бы мы изменить курс? Та лодка, кажется, правит прямо на нас.
Он спокойно ответил:
— Так и есть, настоятельница. В той лодке находится человек, с которым я советовал бы вам встретиться.
— Что? — выдохнула она удивленно.
К этому времени второй корабль был прямо за ними, и его паруса перехватили ветер, заставив их остановиться. Когда же он проскользнул мимо, чуть не зацепив их корпусом, человек оттуда ловко перескочил к ним на палубу. Настоятельнице бросилась в глаза черная, как смоль, борода. Они тепло поздоровались с Конвеем, пожав друг другу локти по обычаю племени Фор.
При их приближении настоятельница Ирисов попыталась восстановить вокруг себя оболочку достоинства. Возбужденное щебетание остальных женщин ничуть не помогало ей в этом.
Конвей заговорил:
— Этот человек предпочел бы, чтобы ты не знала его имени, настоятельница, но он твой друг. И ненавидит Алтанара не меньше, чем ты.
Она отшатнулась. Сердце забилось, словно раненый кролик. Мэтт тут же оказался перед ней на коленях, поднося к носу бутылочку с нашатырным спиртом. Она сморщилась и отодвинулась, ударив его по руке.
— Не смей угрожать мне, щенок! Ты что же себе думаешь? Разве не понимаешь, что подписал этому человеку смертный приговор? А заодно и себе?!
— Сомневаюсь, настоятельница, — произнес бородач; казалось,
— Ха! Да что вы знаете о безопасности?! — Она бросила многозначительный взгляд на рулевого и двоих матросов.
— Возможно, будет лучше, если ты все же узнаешь мое имя. Меня зовут Вал. Это мои люди.
— Так я и думала. — Настоятельница триумфально улыбнулась. — Большой гордый чурбан! Как легко я смогла узнать от тебя все, что хотела!.. И ты еще говоришь мне о безопасности.
Вал взглянул на Конвея в беспомощном гневе, и тот расхохотался. Этот звук испугал настоятельницу. Несмотря на разыгравшиеся вокруг события, она не помнила, чтобы он раньше так смеялся. Успокоившись, Мэтт произнес:
— Настоятельница, ты же понимаешь, что Алтанар избавится от нас, как только узнает все, что возможно, о чудо-оружии. Мне стало известно о существовании его противников. Я встретился с Валом, и мы договорились о многих вещах — в частности о короле. Еще мы пришли к выводу, что Церковь и женщины должны иметь большую свободу. Вал может собрать бойцов из племен Китового Берега, чтобы помочь нам. Его свободные корабельщики тоже нас поддержат. Мы ни о чем тебя не просим, но знаем, что ты имеешь множество источников информации и могущественных друзей. Если ты откажешься помочь нам, то, пожалуйста, по крайней мере, не сражайся против нас.
— А тебе не кажется, что для войны с Алтанаром необходима армия? Или ты просто помашешь перед его воинами своим громовым оружием, и они разбегутся?
Вместо ответа Конвей достал коробочку с угольной палочкой и нарисовал прямо на палубе какую-то бредовую картинку. Сначала корову с огромным выменем, чтобы никто не ошибся. Потом два вертикальных пера; их концы были заточены, и под каждым красовалась капля. Когда женщины сгрудились, чтобы рассмотреть рисунок, Леклерк и Конвей заговорщически улыбнулись друг другу. Вал смотрел на все это с сомнением.
— Это послание от женщины по имени Доннаси Тейт. Оно было нацарапано ножом на шлеме командира, погибшего в битве у реки Медвежья Лапа.
Настоятельница едко усмехнулась.
— Послание? Это же детские каракули. Что это значит? — Она ткнула скрюченным пальцем в сторону перьев на рисунке.
Конвей выглядел строгим.
— Это, естественно, секретное послание. Но оно пришло от нее. Только мы можем понять.
Настоятельница разглядывала картинки, одновременно наблюдая за Мэттом. Он казался вполне серьезным. Она знала о людях, писавших послания странными символами. Взглянув на мрачного Вала, настоятельница содрогнулась: все действительно обстояло как нельзя более серьезно. У нее не было выбора, кроме как следовать за ними. Снова посмотрев на Конвея, настоятельница почувствовала, как странные, полузабытые ощущения разбегаются под ребрами и вдоль спины. Она действительна хотела быть с ними заодно! Она не чувствовала такого с тех пор… Настоятельница прикусила губу. С тех пор как Сайла обещала предотвратить союз между Алтанаром и Людьми Собаки.