Воин

Маккуин Дональд

— Да, все пятеро. — Гэн был слегка удивлен, обнаружив, что он уже на ногах. Он как бы видел себя со стороны, слышал ледяной голос, который с трудом узнавал. Клас изумленно уставился на него. Гэн продолжил: — Я понимаю, как ты боишься такой огромной армии, но ведь на то и существует дозор, чтобы охранять тебя.

Фалдар повернулся.

— Тебе запрещено говорить, когда другой стоит в центре Сердца Земли!

— Ложь должна быть убита до того, как она станет слишком большой. Тебе бы надо знать это, Фалдар: твой сын Бей — живая ложь, а посмотри, какой

большой вымахал.

В ярости Фалдар шагнул вперед, но Ликат одним прыжком настиг его и удержал, позвав на помощь Бея. Вдвоем они сдерживали разъяренного вождя, пока он не успокоился. Тут Ликат потянул Бея за собой и стал что-то говорить ему, приложив сложенные ладони к уху. Но тот ничего не слышал, с ненавистью уставившись на Гэна. Ликат продолжал убеждать его, когда Фалдар взмахнул рукой, чтобы успокоить ревущую толпу.

Фалдар сказал:

— Изгоните этого мальчика, говорю вам; лишите его почетного имени Собаки. Пусть все племена видят, что, если человек ценит жизнь больше, чем честь, Люди Собаки дарят ему жизнь.

Последовал сердитый недовольный гул, и требовательный взгляд Фалдара пробежал по ряду воинов. Вскочив на ноги, те принялись отстаивать его предложение, и постепенно общее мнение начало склоняться на его сторону.

Гэн с трудом сопротивлялся всепоглощающему желанию ответить, назвать Фалдара лжецом, но что-то внутри него говорило, что надо подождать, что это еще не конец. Он даже почувствовал, что к нему возвращается прежняя веселая легкость.

Ликат шлепнулся обратно на свое место, а Бей встал рядом с отцом и обратился к старейшинам:

— Милосердие моего отца излишне. Хоть Гэн и человек без чести, но он оскорбил мою семью. Я требую крови.

Фалдар готов был взорваться, но, взглянув на толпу, он почувствовал общее настроение, уже отмеченное Гэном. Воинов не интересовали справедливость или традиции. Они жаждали зрелища и плохо восприняли то, что он не ответил на насмешки Гэна. Непослушными губами Фалдар произнес.

— Оставим выбор за воинами. Или мы изгоним Гэна, или он ответит за оскорбление моей семьи.

Клич, требующий поединка, казалось, потряс все строение. Гэн увидел, как Кол поднялся со своего места и подошел к нему. Краем глаза он заметил, что Клас тоже собирается присоединиться к ним.

Кроме ножей, в Сердце Земли были разрешены только священные дуэльные клинки. Они находились в ящике, украшенном золотом и драгоценными камнями, который стоял у ног главного старейшины. Прочитав молитву о примирении, с тремя обязательными паузами на случай, если противники захотят договориться, тот открыл его. Он продемонстрировал всем древнее оружие с деревянными рукоятками и прямыми матовыми клинками. Потом он пригласил друзей бойцов для личного осмотра. Вызвались Клас и Ликат, Ликат достал сложенную тряпицу. Он передал ее Класу, тот протер клинок и вернул ее. Ликат сложил тряпицу еще раз и протер второй клинок, сначала одно лезвие, потом другое.

Фалдар двинулся к ним, оттолкнув с дороги Бея, будто надоедливого комара.

— Ты оскорбил всю мою семью,

а потому будешь драться со мной. — Он самодовольно ухмыльнулся Колу. — Я знаю, о чем ты думаешь, но помни о правилах: только двое могут драться. Смерть одного из них кладет конец стычкам между их кланами ровно на год.

Гэн видел, как напрягся его отец, но ответ его был сдержан:

— Благодаря Гэну тебе не придется беспокоиться обо мне. Или о ком-либо еще. Никогда.

Фалдар отрывисто засмеялся, выхватив оружие у окаменевшего Ликата. Бей в последний раз попытался остановить отца, за что чуть не покатился на землю. Ликат убрался с его пути и вернулся на свое место, где сел, закрыв руками голову.

В центр арены вышел старейшина с резным рогом дикого быка по меньшей мере три фута в длину. Крики в толпе затихли до шепота, и постепенно воцарилась тишина. Старейшина протрубил единственную ноту. Тела собравшихся поглотили звук и придали ему какое-то потустороннее звучание. Волосы зашевелились у Гэна на затылке, по рукам пробежали мурашки, старейшина произнес традиционные слова:

— Вызов должен быть принят. Клинки обнажены. Не может быть другого оружия и щитов. Однажды пробудившись, священные мечи должны отнять жизнь. Знайте, все собравшиеся здесь: побеждает не правда, и проигрывает не ложь. Только честь и доблесть сходятся в поединке. Да будет так.

По сигналу старейшины все поклонились. Молитва о доблести заняла несколько секунд.

Хриплый шепот Класа за спиной Гэна был едва слышен, перебиваемый возобновившимся шумом толпы.

— Он рассчитывает на свое превосходство в размерах, попытается напугать тебя. Измотай его. А когда он выдохнется, убей.

Повернувшись к отцу и Класу, Гэн сказал:

— Только чтобы защитить свою жизнь.

Вены выступили на шее Кола. Но до того, как он успел что-либо сказать, прозвучала команда:

— Начинайте!

Гэн поднял оружие. Оно было легче и хуже сбалансировано, чем его собственный меч. Правда, его утешало то, что и рука Фалдара непривычна к такому. Почему-то вдруг ужасно захотелось пить. Казалось, губы пересохли и потрескались.

Фалдар скинул свою куртку и теперь медленно приближался — ноги полусогнуты, клинок выставлен вперед для нападения или защиты.

Защищаясь, Гэн начал медленно обходить его слева.

Фалдар яростно рванулся вперед. Гэн отскочил в сторону, издеваясь:

— Неуклюжий старик. — Он даже умудрился улыбнуться.

Фалдар снова напал. Ярость его атаки отбросила Гэна к самым скамьям. Когда Фалдар рубанул сверху, Гэн подкатился под опускающийся клинок. Вскочившие зрители, ругаясь, разбежались с его дороги. Ответный удар Гэна грозил перерубить Фалдару лодыжки, но тот успел отскочить в сторону. К тому моменту, как Фалдар смог возобновить атаку, Гэн уже снова стоял на ногах.

Гэн посмотрел в лицо противнику. Он заметил, что тот проклинает себя за упущенную возможность. Но он заметил и другое — уважение, смешанное с первыми признаками страха. Ложный выпад заставил Фалдара уйти в защиту.