Воин

Маккуин Дональд

— Нет. Не могу понять, кто такие. Неуклюжие, как коровы с перерезанными сухожилиями. Уверен, что среди них есть женщины. Странная одежда — и оружие, которое убивает на расстоянии также наверняка, как нож в горле. — Поджав губы, Клас добавил: — Умирают они хорошо. Он держался, как медведь.

— Что будем делать? — Гэн знал, какой ответ хотел бы услышать, что нарастало в его сознании с тех пор, как Кол впервые упомянул о пророчестве. Гэн чувствовал, как над ним проносится будущее. Он знал, что появившиеся незнакомцы были частью этого будущего. Ясное

понимание того, что нужно сделать, уже созрело в его мозгу, хотя в то же время юноша с удивлением подумал, что всего несколько дней назад он в подобных ситуациях мгновенно подчинялся Класу. Сейчас он должен убеждать, вести за собой. — Они могут стать сильными союзниками.

— Нам не нужны союзники. Если Дьяволы снова нападут, мы подождем, пока все кончится, и уйдем отсюда. Но скорее всего они не отважатся. Двое убитых и по крайней мере двое раненных магическим оружием должны даже их убедить убраться восвояси.

Клас бесшумно отполз от края утеса.

Гэн рассматривал расположившихся по кругу чужеземцев.

Они были высокими, почти гигантами.

От понимания этого у него по коже пробежали мурашки.

Когда Гэн подошел к Класу, тот засыпал лошадям зерно. В ответ на вопрошающий взгляд товарища он произнес:

— Как ты думаешь, есть ли причина всему, что с нами случилось — Фалдар Ян, появление у нас Жрицы Роз, поединок в Сердце Земли, появившиеся здесь незнакомцы?

— Причина?

— Что-то делает погоду; мы не понимаем что. Может, и мы подобны облакам, которых гонят новые ветры, приносящие непонятные нам перемены. Есть ли причина всему, что происходит?

Глаза Класа сузились. Он все сыпал зерно, но уже гораздо медленнее. Легкий ветер пробивался сквозь ветки дразнящими звуками. Гэн почувствовал, как непроизвольно напряглись его мускулы. Ответ Класа был сдержанным:

— Я знаю, что стоит за твоими словами. Мой удел — сражаться. Причины, почему воин должен выжить, а его враг — умереть, очевидны, и воин учится почитать лишь то, что может ясно видеть. Церковь утешает. Книжники, Пророки и другие болтуны мне надоели. Кроме твоей матери. Ей были известны недоступные вещи. — Он отвел взгляд. — А ты ее сын, ее и Кола.

Близ лагеря чужеземцев раздались новые вопли Дьяволов, похожие на вой койотов. Отрешенность во взгляде Класа исчезла.

— Пора поесть.

Гэн позвал собак. Он достал немного еды из седельной сумки и отошел в сторону.

Клас разрезал яблоко на три части и поделился им с женщинами. Послышались приглушенные восторженные восклицания.

Гэн хотел присоединиться к ним. Они ведь такие же, как он, Гэн знал это. Но после событий с Фалдаром и Беем его друзья вели себя так, словно он был каким-то другим. Гэн вспомнил взгляд, брошенный Сайлой на Раггара до того, как пес убил врага, и как совсем по-другому она смотрела на него после. Глупо. Выходит, и он был таким же псом?

И Клас. С каждой минутой он все больше походил на отца — ему невозможно угодить, он всегда старается отыскать повод для недовольства.

Оглянувшись

перед тем, как отойти от них, он поймал взгляд Нилы. Она тут же отвела глаза. Сумеречный свет уходящего дня отражался в ее волосах.

Быстро поднявшись, Гэн стал спускаться по холму к своему наблюдательному пункту. Он напомнил себе, что единственная цель его жизни — возглавить Людей Собаки. А не завоевать чью-то дружбу.

Глава 27

Раггар нервничал. Несколько раз он становился на задние лапы, и его огромное тело угрожающе вырисовывалось на фоне ночи. Гэн знал, что отчасти возбуждение пса связано с их неопределенным положением. Раггар все еще не привык к Чо, а что касалось Шары, то он ясно давал понять, что не намерен потакать глупостям молодости. Шара — еще неуклюжий долговязый щенок — уже залечил поврежденное бедро и усвоил, что лошадь Гэна должна находиться между ним и Раггаром. В который раз Раггар отправился на разведку в ночную тьму. Слегка поворчав, за ним отправилась Чо. Шару Гэн оставил на месте. Он уже сбился со счета, сколько раз взрослые псы обходили молчаливым дозором окрестности, — юной собаке такие нагрузки были не по силам.

Все устали. Но все же им везло. Погони за ними не было; ненастная погода также осталась позади. Гэн неловко дернулся, и острая боль в плече напомнила, что рана еще не зажила, хотя и не представляла уже серьезной опасности. Даже с Нилой не было особых проблем. Для него это было приятным сюрпризом. За все время он не услышал от нее ни одной жалобы.

Он ее понимал. Лучше, чем кого-либо другого. На ее месте он был бы гораздо нетерпимее с человеком, убившим его отца.

Одним из преимуществ ночных дозоров было общение с собаками. Ему хотелась, чтобы и Нила ощутила, как с ними хорошо. Собаки не понимали, в чем проблема, но они умели сочувствовать гораздо лучше, чем кто-либо из людей.

Нила потеряла все, кроме самой жизни. Но она никогда не жаловалась. А то, что она замыкалась в себе, свидетельствовало лишь о глубоком смятении, не отпускавшем душу девушки. Она даже не выказывала явной враждебности к Сайле. Гэн чувствовал, как восстанавливаются связывающие их отношения, и их понимание должно было сыграть здесь не последнюю роль. Он надеялся на это.

Прежнюю Нилу можно было узнать лишь тогда, когда у Класа находилось время расслабиться и пошутить с девушкой. Она внимала каждому его слову, сопровождая разговор возгласами удивления или восторга.

Как ни убеждал себя Гэн, что это типичное женское поведение, и на это не стоит обращать внимания, он все-таки переживал. Его беспокоила ее замкнутость, но еще больше не нравилось, когда она становилась приветливой. Особенно с Класом.

А это было глупо.

Собаки возвращались почти что рысью, их появлению предшествовало низкое рычание Раггара. Гэн чувствовал возбуждение пса. Раггар остановился рядом с хозяином, глядя вниз, где в темноте были скрыты река и ручей. Он снова зарычал.