Воин
Шрифт:
– Оказывается, я буду получать не пятнадцать золотых в месяц, – сообщил я вербовщику, хмуро смотревшему на меня, – а всего десять, так как остальные вычитаются за одежду и еду. Также по этому контракту мне нужно заплатить сорок золотых, чтобы иметь возможность в любой момент покинуть службу. Кроме того…
– Так ты будешь подписывать или нет? – спросил меня уже отчаявшийся воин.
А я подумал, что мне нужно будет пробыть там всего месяц, так что условия контракта для меня не имеют ровным счетом никакого значения. Делать военную карьеру я не
Положив пергамент на стол, я понял, что кое-что меня смущает. Прочитав строчку еще раз, я поднял на воина глаза и воскликнул:
– Ты что написал? Я же тебе сказал: Кэльв, Алекс Кэльв! А ты меня Эльфом обозвал. Давай переписывай, глухая тетеря! – Я пододвинул листок к нему.
– Эльф, Кэльв, какая разница? – зло ответил мне вербовщик. – Подписывай давай, не буду я на тебя еще один листок тратить!
«Видимо, обиделся на тетерю, – подумал я и сплюнул. – Ну и ладно, всего месяц, так зачем нервы трепать понапрасну?»
Я вывел крупными латинскими буквами свое имя внизу контракта и поставил жирную точку. Я в Нете всегда так подписывался, вот теперь вспомнилось почему-то…
Вербовщик повеселел и бережно взял листок с контрактом. Взамен дал мне тот клочок, где было что-то нацарапано – что конкретно, я даже и не разобрал, – и сказал:
– Теперь ты должен по этому направлению прибыть в Ленец не позднее двух дней с этого момента и показаться тамошнему начальнику лагеря подготовки, а он уже определит, куда тебя направить. Понял? Ну и топай отсюдова!
Даже не став прощаться, я вышел наружу, не забыв прихватить свой сверток с одеждой и с грустью вспомнив, что только недавно нелестно думал про тех, кто уходит служить в армию, что они либо кретины, либо добросовестные служаки. Так как служакой я не был, а добросовестности во мне было весьма незначительное количество, то теперь по-любому меня нужно было относить к первой группе. И никакие оправдания мне здесь уже не помогут. Интересно, что скажет Алона, узнав о том, что я нашел себе работу на некоторое время?
Придя в гостиницу, я первым делом помылся в бочке, что стояла во дворе, а затем зашел в комнату и переоделся в новую чистую одежду. Осмотрев себя, я признал, что мастер не зря требовал такие деньги. Все вещи были мне впору, сидели как влитые, будто я в них родился. Выкинув свою рванину, я положил запасные шмотки в сумку и достал из нее не раз выручавшую меня карту, чтобы отыскать на ней город Ленец. К моему большому облегчению, он обнаружился совсем близко от столицы – всего один дневной переход на запад. Спрятав карту, я задумался, почему же нельзя было устроить этот армейский лагерь в самой столице? Но потом понял, что наверняка военные просто не предполагали, что я буду вербоваться именно здесь, иначе заранее перенесли бы его для моего большего удобства прямо под окна этой гостиницы. Вздохнув,
Алона ответила почти сразу и, узнав новость, заявила, что я нашел себе такую отсрочку на месяц, только чтобы не ехать к гномам. Мне понадобилось довольно долгое время, чтобы убедить ее в обратном, после чего мы просто мило поболтали о всяких пустяках, решив сегодня сделать в занятиях перерыв – вчера Алона переколотила все доски и бревна на своей тренировочной площадке, а новых еще не принесли. Вот что значит научить проказницу нескольким атакующим заклинаниям. Да и ладно, чем бы дитя ни тешилось…
Закончив разговор, я сам немного поупражнялся в формировании плетений и задумался: а почему бы не встроить одно из них в одежду? Двойная выгода получится – и одежда дольше сохранится, и мне будет практика. Только вот какое же применить? Подумав немного, я остановился на защитном коконе и принялся раскладывать его на составляющие, чтобы потом придумать такую структуру, которая бы наложилась на одежду. Конечно, было легче просто окружить себя коконом, включив туда все вещи, но долго поддерживать его – весьма глупый расход энергии, мне нужно было нечто иное.
Проанализировав каждую часть плетения, я стал его преобразовывать, сохраняя общий принцип построения. Через два часа попыток и неудач у меня вышло плетение, которое при внедрении в одежду становилось частью ее ткани и делало ее крепкой, влагонепроницаемой, но в то же время не более грубой. (Первые попытки превращали мою куртку в скафандр, который совсем не хотел сгибаться в рукавах.) Принцип подпитки плетения я немного переработал и не зацикливал ее на себя, как вначале, а создал небольшой резерв, как в разговорном амулете. Этот резерв будет легко восполняться прикосновением к ауре хозяина.
В результате у меня получилось отличное плетение, которое укрепляло ткань, не давало проникать влаге внутрь и делало одежду более долговечной. Оно стоило затраченных на него усилий и одной моей рубашки, при первой попытке расползшейся на ниточки. Кроме того, это плетение забирало очень мало энергии, так как было слабеньким – ни арбалетный болт, ни стрелу оно не остановит, но зато для очистки от грязи, которая будет прилипать ко мне в дороге, не потребуется много сил и времени. Встроив его во все свои вещи, я заснул с чувством выполненного долга.
На следующее утро я отдал последние деньги за завтрак и продукты в дорогу. Продуктами оказались кусочек побелевшего сыра и краюха хлеба, на большее у меня финансов не хватило. Тщательно упаковав свои вещи, я взял сумки и закинул на плечо, рядом с луком, а колечко с сафрусом, по обыкновению, спрятал во внутренний карман. Выйдя на улицу, я с облегчением увидел, что дождик перестал моросить, хотя небо было еще затянуто облаками. Да, у меня, конечно, влагонепроницаемая одежда, но все же не люблю я дождь и сырость.