Воин

Бубела Олег

А вот дальше возникла первая сложность – впереди ехала группа из десяти человек. Пару секунд поразмыслив, что же делать, я аккуратно продырявил черепушки троим, подхватил их захватами, а затем вынудил их лошадей сбавить шаг, отделяя от общей массы. Предрассветные сумерки играли мне на руку – и снова никто не поднял тревогу. Уложив трупы и забрав их энергию, я подумал, что с каждым разом магические действия удаются мне все лучше. Зря я раньше не уделял этому внимания, ведь практика может мне многое дать. Размахнувшись, я таким же способом убил сразу пятерых и аккуратно подхватил падающие тела.

А дальше пошла просто однообразная работа.

Кочевники растянулись довольно сильно и, по моим прикидкам, должны были уже через несколько минут достигнуть места засады. Вот тогда они выедут на открытое место и непременно обнаружат потерю многих членов отряда, значит, мне нужно поторопиться. Я убивал кочевников одного за другим, бесшумно и безжалостно, не чувствуя по этому поводу никаких сомнений. Я выбрал единственно верное решение, лишая их жизней, поскольку знал, что они пришли сюда убивать. Убивать тех, кто находится под моей защитой, тех, кто мне небезразличен. А раз так, то и незачем волноваться, моя совесть легко выдержит еще некоторое количество трупов, и кошмары по ночам мучить не будут, об этом позаботится Темнота.

Кстати, очень странно получалось. Ведь, если хорошенько разобраться, то с того момента, как попал в этот мир, я спокойно относился к чужой смерти. Не было ли связано это с тем, что мне больше не снились сны, а если точнее, не являлось ли это результатом того, что ко мне периодически стала наведываться новая подруга на буковку «Т»? Именно эти несвоевременные мысли заставили меня сбиться с заданного ритма, и один мертвый кочевник упал на землю, выскользнув из моего магического захвата.

Мля-я-я… Сразу трое воинов, ехавших впереди, обернулись на звук.

Три магических стрелы мгновенно пронзили им головы, и они застыли в седлах, а затем аккуратные захваты стащили их с лошадей и уложили на сырую землю. Остальные все так же продолжали путь, не замечая, что за ними следуют только несколько лошадей с пустыми седлами. Облегченно вздохнув, я побежал дальше. Сейчас передние должны достигнуть конца оврага, а потом наверняка остановятся, чтобы дождаться остальных. Так бы поступил я, и не думаю, что предводитель этих гадов окажется глупее. Ведь должен же у них быть предводитель? Его я рассчитывал взять живьем, чтобы порасспросить о делах, творящихся в степи. Еще десяток мертвецов были уложены на землю, и я опять слил энергию из своего резерва в сафрус. Что-то мне стало маловато емкости тех трех камней, что я вживил в тело, пора уже подумать о расширении. Что мне там говорила Темнота, когда я впервые проводил подобный эксперимент: не спешить? А может, сейчас уже время пришло? Надо же двигаться дальше…

Еще двое рухнули на землю, а я увидел, что впереди собирается большой отряд. Я понял, что пора действовать, моя тихая охота принесла хороший результат – почти семьдесят врагов уже мертвы. Дальше настанет время охоты громкой, но как теперь их подманить под стрелы парней, чтобы те хоть получили необходимый опыт?.. Ничего так и не придумав, я убил еще одного кочевника, отделившегося от остальных, и залез на его лошадь, приготовившись вступить в бой, как только командир обнаружит недостачу личного состава.

«Придется работать самому, – с сожалением подумал я. – А парни так и будут тренироваться на неживых мишенях».

И тут опять удача мне улыбнулась, в который раз за сегодняшнее утро. Видимо, настроение у нее сегодня было очень веселым, не иначе. Вождь кочевников, или их командир, или еще кто-то… короче, их главный решил

не дожидаться всех своих, а продолжил путь вперед, как только рядом с ним собралось человек пятьдесят. Я увидел, что пока остальные выезжают из чащи, эта группа двинулась в том направлении, где их поджидали мои ребята.

«Теперь только не напортачь, Крот, только не напортачь», – мысленно взывал я к благоразумию парня, осторожно пристроившись в хвост кочевникам, догонявшим основную массу.

Крот не подвел. Как только конный отряд подошел на максимально близкое расстояние, с возвышения донесся дикий рев:

– Бей гадов!!!

И тотчас из-за деревьев стали выскакивать мои парни и, почти не целясь, выпускать стрелы в кочевников. Это принесло свои плоды. Уже через секунду с десяток всадников свалились под ноги лошадям, а остальные начали лихорадочно доставать свои луки и сабли. Убив магическими стрелами ближайших пятерых врагов и на всю катушку запустив свой энергетический насос, я достал лук с загодя натянутой тетивой и методично начал отстреливать кочевников, которые, выхватив сабли, скакали к месту засады. Мои парни к рукопашному бою еще не были готовы, поэтому я таким способом обеспечивал им прикрытие, чтобы они могли без помех расстреливать неприятеля издали.

Однако и кочевники на полянке вскоре начали выпускать стрелы в ответ. Два вскрика моих бойцов, донесшихся до меня, показали, что били они вполне метко, несмотря на сумерки, поэтому я крикнул:

– Всем укрыться и приготовиться к рукопашной!

Обстрел кочевников моим отрядом прекратился, но я всеми силами стремился восполнить этот пробел, опустошая свой колчан и одновременно запуская в ближайших ко мне гадов магические стрелы. Эх, жалко, что я не успел подобраться к основной группе, а застрял с отставшими – теперь приходилось сильно отвлекаться на тех, кто был рядом со мной, следя за тем, чтобы никто не улизнул. Именно поэтому я и не пытался пользоваться одной только магией, а работал луком. Хоть это и было медленно, но зато кочевники не могли догадаться, что им противостоит не обычный лучник, а маг.

Разумеется, степняки, видя, что я расстреливаю их, словно в тире, попытались ответить. Но я прикрылся защитным коконом и сделал вид, что уклоняюсь от их стрел. Вот только лошадь подо мной этого делать не умела, и вскоре громко заржала и повалилась на землю. Успев выпрыгнуть из седла, я только порадовался, что лучники сейчас отвлеклись на меня, а не на парней, и продолжил их методично расстреливать, опустошая свои колчаны. Спустя минуту среди нападавших никого с луком не осталось, но с десяток кочевников, объединив свои усилия, пришпорили лошадей и помчались на меня. Сократив их поголовье еще на двоих, я отбросил лук в сторону и выхватил клинки.

Не дожидаясь, пока они доберутся до меня, я сам бросился навстречу и, оказавшись между первыми двумя всадниками, подпрыгнул. Слаженный взмах клинков – и два врага остаются без голов, еще один – и кочевник справа сжимает распоротый живот, последний прыжок – и еще двое умирающих валятся под ноги своим лошадям, обливаясь кровью. Дерьмовые у вас железки, парни, мои клинки их на раз режут. Еще двоих я убил быстро сформированными лезвиями, уже не таясь, а поэтому оставшийся в живых струсил, увидав, как рядом с ним воины буквально распадаются на части, и развернул своего коня, надеясь удрать. Перехватив клинки в одну руку, я достал кинжал и метнул его в голову кочевнику, точно попав рукоятью в затылок.