Воин
Шрифт:
Человек улыбнулся.
— Будь он смертен, я бы уже запалил его погребальный костер.
— Ты самоуверен, — сказал Пан, как и все прочие олимпийцы недолюбливавший кровожадного Ареса, — но мне это нравится.
— Тогда идем!
— Идем.
Святилище располагалась на высоком холме посреди священной рощи и представляло собой храм, окруженный двумя рядами мраморных колонн. На фронтоне храма была изображена битва богов с титанами. Следящие за чистотой и порядком куреты [90] беспрепятственно
90
Демонические существа, слуги младенца Зевса.
— Это под алтарем, — сказал Пан.
— Я знаю.
Они подошли к украшенному статуей Зевса алтарю. Пан нажал на край плиты, и она беззвучно отъехала в сторону. По узкой мраморной лестнице они спустились вниз и вошли в небольшое помещение, все убранство которого состояло из шести бронзовых щитов, развешанных по стенам. Освещалась комната солнечными лучами, которые проникали сквозь узкие щели между фризом и архитравом крыши.
Пока гость осматривался, Пан снял один из щитов. Под ним оказалась панель с несколькими кнопками. Пан нажал на одну из них и сказал:
— Пан вызывает Громовержца.
Какое-то мгновение было тихо, затем издалека донесся голос.
— Его сейчас нет в Элладе. В чем дело?
— Вот так дела! — Пан повернулся к герою. — Нет его. Что будем делать?
— Спроси где он и попроси передать, что его спрашивает Ясон.
Пан вновь нажал на кнопку.
— А где он.
— Я не уполномочена об этом говорить.
— Кто на связи? — поинтересовался Пан.
— Афо.
Что стало с Паном! Он расцвел широченной улыбкой, а голос стал слаще меда.
— Афо, передай Громовержцу, что его спрашивал Ясон. Пусть разыщет его когда вернется.
— Ясон? Но ведь он погиб!
Пан рассмеялся.
— Я тоже так думал. Но он пришел ко мне. Жив-живехонек и здоровяк, как и прежде.
Афродита замолчала. Пан начал волноваться.
— Афо, ты меня слышишь?
— Да. Выполни мою просьбу, Козлик. Если Ясон еще не ушел, задержи его. Я сейчас буду у вас.
— Хорошо, — ответил Пан и отключил связь. — Она сейчас будет здесь.
— Вряд ли ей будет приятна эта встреча, — заметил Ясон в ответ на слова лесного бога.
Афо появилась внезапно, словно проникнув через щель вместе с лучами солнца.
Ясон и Пан как раз вешали на место щит. Затем они оба обернулись и Афродита вскрикнула:
— Диомед!
Прямо уставив копье, Диомед, воеватель бесстрашный, Острую медь устремил и у кисти ранил ей руку Нежную: быстро копье сквозь покров благовонный, богине Тканный самими Харитами, кожу пронзило на длани Возле перстов; заструилась бессмертная кровь Афродиты…Диомед —
Ясон-Диомед с легкой усмешкой рассматривал Афо. Под его пристальным взором богиня зарделась и стала прекрасна как никогда. Пан восторженно открыл рот, любуясь столь совершенной красотой.
Пауза становилась невыносимой, но Диомед не желал приходить на помощь растерявшейся богине, а Пан не осмеливался это сделать. Наконец Афо совладала с собой.
— Я слышала, ты умер.
Еще бы! Он должен был умереть семь веков назад!
Диомед усмехнулся.
— Я не раз слышал о себе куда более удивительные вещи.
— Так кто же ты: Ясон или Диомед? — вмешался Пан.
Афо скривила розовые губки.
— Какой там еще Ясон! Это негодяй Диомед, осмелившийся поднять на меня руку!
Человек вновь усмехнулся и слегка склонил голову.
— Прошу великодушно простить меня. Я метил в Энея. — Если в голосе героя и звучала ирония, то она была едва заметна.
Смех Афродиты рассыпался серебряными колокольчиками.
— Он еще смеет просить прощения! — воскликнула красавица и капризно добавила:
— Мне было больно!
— Женщинам не стоит появляться на поле брани. Тем более таким женщинам!
В голосе Диомеда звучало нечто, заставившее Афродиту стыдливо потупиться. Давно уже мужской взгляд не смущал пенорожденную.
— Ты сбрил бороду, а волосы стали светлее, но ты все тот же Диомед. Я узнала тебя по голубым глазам, что загораются ярким огнем во время схватки.
Диомед не успел ответить, как вновь встрял Пан.
— А я признал в нем Ясона!
Афо внимательно посмотрела на героя.
— Так кто же ты?
— Я был Диомедом. А еще раньше я был Ясоном. А перед этим я был еще кем-то. Я и сам не могу точно сказать, кто я есть такой.
— Это удивительно! — Афродита звонко рассмеялась. — И забавно. И еще…
Богиня не договорила, но у Пана дрогнуло сердце. Он все понял.
— Козлик, — нежно произнесла Афо, — мы с Диомедом прогуляемся по роще. Нам надо кое о чем поговорить.
И Афо улыбнулась. Счастливо и чуть застенчиво. Как улыбается женщина, встретившая свою любовь.
Эпитома четвертая. Ярость