Воин
Шрифт:
Некоторым зрителям подобные метафоры показались забавными. Послышался сдавленный кашель, словно кто-то пытался подавить смех, но прочие зрители внимали
Последние строки послужили сигналом. Пифон двинулся к слегка продрогшему на холодном горном ветерке Аполлону. Зерон, как его и учили, быстро побежал вокруг алтаря. Змей неуклюже следовал за ним. Поэт декламировал следующий гимн, но его уже никто не слушал. Зрители увлеченно, словно на олимпийском состязании, подбадривали Зерона.
Обежав три раза вокруг алтаря, юноша вернулся на свое место. Вскоре появился заметно подуставший Пифон. Поблескивая яркой чешуей, он подполз к алтарю и наполовину взгромоздился на него. В этот миг один из жрецов протянул Зерону позолоченный лук. Юноша сделал вид, что целится, и отпустил тетиву. Раздался тонкий звук. Пифон рухнул на алтарь и застыл. Зрители зааплодировали. Поэт вновь ударил по струнам кифары и запел свой последний пэан.
Златоострой стрелой поразил Змея, что тут же пал бездыхан. Феб победный гимн сотворил О, иэиэ, пэан. Покровитель полей Эллады И обильных лугов и гор, Тонкорунных овечьих стад Светлый, о, иэ, пэан.Толпа приветствовала поэта одобрительными криками. Тот покраснел от удовольствия и принял напыщенный вид. Девушки поднесли к подножию алтаря корзины с фруктами и цветы. На этом празднество было закончено, но зрители, не понимая этого, оставались на своих местах. Тем временем жрецы стали разоблачать Пифона, а Зерон получил возможность накинуть на плечи хламис [104] . Едва из-под покровов кожаного кокона появились два распаренных человека, аплодисменты зрителей переросли в овацию. Их приветствовали словно победителей трудного состязания. Поэт слегка оскорбился. Затем толпа начала расходиться. Вскоре у алтаря остались несколько жрецов и два десятка зевак, готовых глазеть на что угодно.
104
Хламис (хламида) — плащ из плотной шерстяной материи, надеваемый поверх хитона.
К стоявшему чуть в стороне Зерону подошел старший жрец Криболай. Его улыбка была необычайно приветлива.
—
— Спасибо, — поблагодарил Зерон.
— Сегодня вечером не забудь прибрать целлу храма. Я не потерплю, если пол будет грязен, как накануне.
— Но я…
Криболай не дал юноше докончить оправдание.
— Знаю, что ты скажешь. Мол, был занят приготовлениями к празднику. Молодец. Но это не повод освобождать себя от основных обязанностей. Веди себя впредь примерно и заслужишь награду. А сейчас иди и омой свое тело.
Негромко ругаясь, Зерон спустился к ручью, что протекал посередине Кастальского ущелья. Вода была чиста и очень холодна. Сбросив плащ на камень, юноша окунулся в ручей с головой и в тот же миг вылетел на поверхность, хватая воздух схваченными спазмой легкими. Второй раз получить подобное удовольствие Зерон не пожелал. Начало сводить ноги, и он поспешно вылез на берег. Грубая шерсть хламиса как нельзя лучше подходила для того, чтобы растереть ею тело. Внезапно юноша поймал на себе чей-то взгляд и быстро обернулся. Никого. Но кусты шагах в тридцати от ручья чуть колыхались. «Криболай!» — брезгливо подумал Зерон. О старшем жреце давно ходили слухи, что он получает удовольствие от того, что подглядывает за купающимися юношами и девушками.
— Развратный козел! — негромко ругнулся Зерон.
Чуткое эхо поймало эти слова и подхватило:
Козел!.. Зел-зел-зел…
В Кастальском ущелье было необычайно звонкое эхо, разносившее звук на огромное расстояние. Зерон озорно усмехнулся, набрал полную грудь воздуха и что есть сил закричал:
— Криболай — козел!
Его голос звонко разлился по ущелью и, прыгая тугим мячиком, донесся до вершины Парнаса, где скучали музы. Дочери Зевса не удивились подобному сообщению. Они давно придерживались в отношении Криболая именно такого мнения.
— Почему ты смеешься?
— А по-твоему я должна плакать?
Криболай смутился, что с ним случалось нечасто и всегда в присутствии Аристоники.
— Да нет… Но чему?
— Я только что слышала изумительное эхо.
— Вот как. И о чем же оно тебе поведало?
— Что ты — козел.
Глаза жреца налились дурной кровью.
— Кто это был? А впрочем, я и без тебя знаю. Ну, он у меня получит!
— Не вздумай сделать ему что-нибудь! — предупредила Аристоника.
— Это почему же?
— Я так хочу! — с вызовом ответила пифия и добавила:
— Если я узнаю, что с ним стали обращаться хуже, то напророчу такую ахинею, что ты вовек ее не расхлебаешь!
— Я здесь именно затем, чтобы придавать хоть какой-то смысл тому бреду, что ты несешь.
— Священному бреду!
— Ну пусть священному. — Криболаю явно хотелось прекратить этот неприятный для него разговор. — Ладно, оставим это. Ты победила.
— Так-то! — воскликнула Аристоника. — Судя по твоему миролюбивому настроению тебе от меня что-то нужно?
— Угадала. Сегодня на рассвете меня посетил гость… — Криболай сделал многозначительную паузу. — С востока. Странный гость.
— Что ему нужно? — поинтересовалась Аристоника.
Не отвечая на вопрос Пифии, Криболай продолжал свой рассказ.
— Я до сих пор не могу понять, как он проник в мою комнату. Дверь была закрыта на засов. Я хорошо помню, как собственноручно ее запирал…