Воинский класс
Шрифт:
— Да я видела гражданских пилотов, решавшихся на более активные маневры с тремя сотнями пассажиров на борту! — Заметила Ребекка. — Хосспади, он что, хотел, чтобы его сбили? Или хотел посмотреть на F-16 вблизи? — Действительно, для опытных турецких пилотов заход на второй «Бэкфайер» стал прогулкой в парке. — Что нам еще нужно увидеть, генерал? — Добавила она. — Как турки умрут со скуки, если мы не сделаем чего-то?
— Ладно, ладно, давай сделаем, — сказал, наконец, Патрик. Он переключился на межсамолетный канал и сказал: — «Сила ноль два», «бандиты» на двенадцать часов, дальность пятьдесят, приближаются на скорости тысяча восемьдесят.
— Вас
— Покажите мне что-нибудь, ребята, — сказал Патрик. А затем переключился на систему управления вооружением и сказал: — «Росомаха» к пуску, маршрут атаки альфа, система в режим, канал активировать.
— «Росомаха» готова, системы норма, — ответил компьютер, добавив рекомендованные указания. — Маршрут альфа подтвержден, все сенсоры работают, канал активен. К пуску готов.
— Запуск одной «Росомахи», — скомандовал Патрик.
— Внимание, приказ на пуск получен, прекращение процедуры… Процедура пуска начата… средний открыт, открытие частичное… ракета вышла… пуск произведен… отсек закрыт.
Патрик подождал пятнадцать секунд после пуска крылатой ракеты «Росомаха» и закрытия створок бомбоотсека, а затем переключил радиостанцию на ДЦМ и сказал:
— «Сила ноль три», это «Вампир ноль одни», подход к цели чист. Удачи.
— Вас поняли, «вампир», — ответил голос с густым славянским акцентом. — Prosteesiya haryachiy. Подходим к цели, оружие готово.
Ребекка и Патрик проследили, как их «ведомый» меняет курс и начинает снижение.
— Этот монстр просто чмо, — выдохнул Патрик.
— Как дерьмо в проруби, — пробормотала Ребекка.
— Может, и нет, — гордо ответил Патрик. — Дай мне денег и пару месяцев, и я думаю, они смогут заставить своих больших птичек петь.
— Вот только вопрос на миллион: зачем? — Спросила Ребекка. — Украина не может позволить себе оборудовать свои «Бэкфайеры» на уровне «Мегафортрессу» — на это потребуется, как минимум тридцать миллионов долларов на каждый и не похоже, что эти самолеты того стоят. Потребуются годы, чтобы обучить экипажи передовой тактике бомбовых ударов. Кто будет за все это платить? Черт, наш новый президент режет вооруженные силы, как сумасшедший, и не верит в помощь другим странам — то есть, он точно не будет это оплачивать.
— Это не моя забота, Ребекка, — ответил Патрик. — Если мне дадут денег на то, чтобы переоборудовать «Бэкфайеры» в «Мегафортрессу» и обучить экипажи их использованию, я это сделаю. Они будут крепче всех на районе стоять. Я это гарантирую.
* * *
Ну ладно, подумал Эрдал Сиварек, наконец, украинские пилоты показали хоть что-то. Он с легкостью взял второй украинский бомбардировщик в захват, но цель начала резко снижаться, со скоростью более трех тысяч метров в минуту и ускоряясь. Впечатляюще. Возможно, украинцы все-таки знали кое-какие маневры уклонения.
Окно захвата радара на ИЛС начало быстро смещаться вправо, и Сиварек был вынужден резко довернуть, чтобы удержать цель в конусе захвата, направляющего ракету AIM-7 «Сперроу» в цель. Это было странно — на такой дальности самолет, как правило, не мог так быстро уходить от захвата. Самолет противника ставил помехи, но система отстройки от помех радара F-16 Сиварека успешно перестраивалась на свободные частоты и поддерживала захват…
… вплоть
— Yyuz bir kor! — Вышел на связь Сиварек. — Это первый. Срыв захвата.
— Ведущий, вас не вижу, — ответил ведомый Сиварека. Это было понятно — после всех этих резких маневров так и должно было быть. — Я на пяти тысячах, набираю высоту патрулирования.
— Tabii, — ответил Сиварек, стараясь замедлить дыхание, чтобы не получить гипервентиляцию легких. Их разделяло, как минимум пятьсот метров, и столкнуться они не могли. — Иду на новый заход. — Он почти сразу вернулся на первоначальный курс цели и включил радар, пытаясь обнаружить и взять цель в захват. Ракета AIM-7 определенно не могла попасть в цель без подсветки радаром, так что последнюю «Сперроу» он потратил впустую. Он ощущал себя очень глупо, но быстро отринул эту мысль. Нет времени на самобичевание. Нужно было снова обнаружить и покарать этого козла, а уж потом выяснять, почему он потерял его в первый раз. В основном, после возвращения на землю.
К счастью, на это ушло немного времени. Цель действительно вернулась на первоначальный курс — это было предсказуемо, но неизбежно для большинства бомбардировщиков. В некоторых подразделениях экипажи учили планировать несколько маршрутов подхода к цели на случай, если первый был небезопасен. Если же был только один маршрут захода на бомбометание, у экипажа самолета, пережившего вражескую атаку, не было иного выбора, кроме как вернуться на него, и это упрощало задачу обороняющимся. — Это первый, — сообщил Сиварек. — Вижу «бандита один». Атакую.
— Не упусти его снова, Дикарь, — напомнил ему ведомый с ноткой юмора в голосе.
— Тогда это будет твоя задача, Барсук, — раздраженно ответил Эрдал. — А пока выключи рацию и возвращайся.
— Вижу вас, ведущий, — сообщил ведомый, очевидно, все еще довольный, что командиру эскадрильи накрутили хвост. — На шесть часов от вас.
На этот раз, заход был проще пареной репы по сравнению с первым. Сиварек немедленно захватил цель, довернул, выбрал ракету с тепловой головкой самонаведения и выпустил одну AIM-9, как только оказался на дальности пуска. «Бандит» резко рванул вправо — как и в первый раз. Сиварек сообразил, и резко довернул влево — и, конечно же, не прогадал, когда цель также довернула влево. Было намного проще удержать цель в захвате, так как он предугадал маневр. И, хотя цель предприняла еще один резкий доворот, на этот раз было поздно. Прямое попадание[58].
— Попадание тепловой, — объявил Сиварек. — Ведомый, видишь меня?
— Понял, ведущий, — ответил ведомый. — Вижу вас на юге. Я к северну от вас и выше.
Сиварек резко заложил поворот влево, поддерживая высоту. После того, как ведомый сообщил, что небо чистое, он начал набирать высоту, занимая позицию для прикрытия.
Он должен был готовиться к порядочному количеству шпилек и гладкому совещанию по окончанию операции. Эрдал сам учил своих подчиненных — «критиковать наедине, хвалить на публике». Это было хорошим правилом, но подчиненные всегда мечтали посмотреть, как их командир сам примет подход по собственным указаниям. Ему следовало…