Воинственные фейри
Шрифт:
Туннели, отходящие от главной комнаты, открывали вид на дальнейшие усиливающие камеры, и мое сердце учащенно забилось при мысли о том, что Элис находится так близко. Она была здесь, ее душа практически взывала ко мне, но, несмотря на то, насколько сильным было желание попытаться найти ее, я не мог этого сделать. Не сейчас, когда здесь столько членов Черной Карты. Я бы и двух шагов не сделал из этой пещеры, чтобы меня не поймали и не убили. Тогда какой от меня будет толк?
Нет, я должен был следовать плану. Взять каждую деталь этого места и доложить монстрам, ожидающим моего возвращения. Тогда я смогу привести
Камера, в которой я находился, была полна скандирующих придурков в мантиях. Их было так много, что я догадался, что это происходит уже давно. Должно быть, Король созывал своих последователей весь день, и я был даже рад, что прибыл одним из последних, так что мне не пришлось ждать с этими уродами дольше, чем нужно.
Последние члены группы вошли за мной, и теневая фигура Короля вышла на сцену в дальнем конце зала, держа руки вверх. Все в нем менялось от мужчины к женщине, от старого к молодому в течение мгновения. Я попытался разглядеть его за туманом, за которым он скрывался, но это было невозможно.
Когда-нибудь скоро я разоблачу тебя и вырежу твое сердце за то, что ты забрал мою девочку.
Мои руки сжались в кулаки, когда магическое прикосновение к моей коже приказало мне встать на колени, и когда остальные Черные Карты опустились вокруг меня, я последовал их примеру, благодарный за то, что не нахожусь под контролем Короля, как они.
Пение стихло, и мой взгляд переместился на двадцать человек, стоящих на коленях у ног Короля, ни один из них не был в мантии, до меня доносились звуки их бормотания. Блейзеры смотрели на Короля, который достал из своей мантии серебряный клинок, и его молодое мужское лицо смотрело на толпу.
— Сегодняшняя ночь знаменует начало нового будущего, — возвестил Король. — Кровь тех, кто больше не хочет жить, проложит путь к лучшему, более безопасному миру. Пришло время поднять наше участие на новую высоту. Мы должны привлечь к себе как можно больше тех, кто желает умереть, чтобы я мог защитить вас от банд, проливших кровь вашей семьи, ваших друзей, и правителей, которые подмяли под себя более слабых фейри, чтобы подняться к власти и забрать у вас и вашего рода все, что только можно. Мы заберем то, что нам причитается. Я предложу вам королевство, дорогие друзья, если вы предложите мне могущество, чтобы захватить его!
Он передал клинок Блейзеру в дальнем конце шеренги, и тошнота заполнила мое нутро, пока я сохранял неподвижность. Желание уничтожить этого засранца завладело почти каждой частичкой меня. Но здесь Зрение сияло яснее, чем когда-либо, и я мог видеть свою смерть со всех сторон. Единственным шансом для меня спасти Элис было молчать и вернуться к остальным. И когда первый Блейзер вогнал клинок в свое нутро, меня охватил ледяной ужас, и я понял, что позволю реке крови течь в этой комнате, лишь бы ни одна капля не была ее.
9. Райдер
— Сейчас? — спросил Леон.
— Нет, — прорычал Габриэль.
— Сейчас
— Нет.
— Сейчааас?
— Я скажу тебе, когда придет время, Леон, — рявкнул Габриэль, и спасибо, черт возьми, за это, потому что я был в одной в секунде от того, чтобы свернуть шею Муфасе.
Леон запыхтел и бросился на диван, а я наблюдал за ним со своего места
Конечно, душевное состояние Инферно не имело ни малейшего влияния на мое. Я мог отключить все внутри себя, стать ничем иным, как бесчувственным существом с единственной целью. Для Элис я готов на все. Но Данте всегда нужно было думать о других. Любящая маленькая мама, которая будет скучать по нему, братья и сестры, которые будут плакать на его похоронах, если он умрет сегодня ночью. Я проигнорировал странную боль в груди от этой мысли. Если я умру, никто не будет оплакивать меня, кроме, может быть, моей девочки. Какая-то часть меня надеялась, что она это сделает. Что я что-то значу для кого-то на этой земле. Хотя я не был уверен, почему меня это волнует. Раньше я никогда не переживал.
Габриэль изучал «Magicae Mortuorum», склонившись над кофейным столиком, читая одно конкретное заклинание с помощью подзорной трубы, которую Леон украл у Лайонела Акрукса. Я на редкость улыбнулся этому. Повелитель Драконов, который правил королевством со своими друзьями, был каким-то самодовольным мудаком, который был «рожден для величия» или еще какой-нибудь ерунды.
Очень хорошо быть рожденным для величия, когда из твоей задницы выходят золотые подсвечники, а слуги заботятся обо всех твоих жизненных проблемах, чтобы ты мог сосредоточиться на этом «величии». У людей, рожденных в таких городах, как Алестрия, не было шансов стать великими. Они не могли позволить себе быть охуенно великими. Не то чтобы мне было не плевать, но я все равно считал правителей придурками.
Леон пинался ногами, как ребенок, и бился затылком о диван. — Мне нужно кого-нибудь убить, — простонал он. — Ну же, Габриэль, позволь мне пойти за ней. Я умру, если не пойду сейчас.
— Ты не умрешь, Леон, — резко сказал Данте. — Оставь его в покое, мы никуда не пойдем, пока он не разберется с заклинанием.
Габриэль кивнул, продолжая читать книгу, а Леон ухватился за спинку дивана, резко вскочил на нее и перевалился через край, ударившись о пол.
Я покачал головой, и Инферно на секунду поймал мой взгляд, прежде чем отвести его. Гребаная мерзость Оскура.
Но я не чувствовал этого оскорбления до глубины души, как обычно, и я точно не собирался выяснять причину.
Леон начал продвигаться по полу, как какой-то сумасшедший тюлень, его руки упирались в бока, а колени подгибались и толкали его, пока его щека касалась половиц. Он взглянул на Габриэля, когда добрался до кофейного столика, и Данте пнул его, когда он поднял задницу в воздух.
— Леон! — заорал он, и я пронесся через всю комнату, схватил Леона за ворот рубашки и вытащил из комнаты, бросив в одну из спален.