Воинство сатаны
Шрифт:
Остатки Четвертой когорты, где уцелел ладно если один из семи-восьми бойцов, укрылись за спинами еще не смятых каре. Такрин вдруг подумал, что здесь, на этом берегу, легионам все же недостает места, чтобы развернуться в полную силу. Даже сейчас, когда они покинули лагерь, одновременно вести бой могла ладно если треть армии. А вот если бы он ночью переправил бы легионы на противоположный, свободный от леса берег… и ударил утром — кто знает, как бы повернулось дело. Что ж, он решил, что форт даст ему преимущество… и ошибся.
Урги кидались на копья легионеров, не считаясь с потерями. Но и имперским войскам приходилось несладко. Бойцы-все более и более
Внезапно Орда отпрянула, воины ургов бросились назад, к оставленному людьми частоколу, освобождая между собой и измотанными солдатами широкую полосу свободной земли… хотя земли не было видно под слоем тел.
— Что они задумали? — прошептал Урбан.
Звук этих слов еще висел в воздухе, а ответ уже стал ясен всем. Из ворот частокола вышел невысокий ург. Он был немолод — даже с такого расстояния была видна седина в его пышной гриве.
— Шаман, — спокойно, слишком уж спокойно произнес Таркин.
— Только этого не хватало, — хмыкнул Урбан, сплевывая красноватую слюну на раскисшую землю. В отличие от генерала, еще ни разу не обагрившего меч ургской кровью, он был покрыт ею, казалось, с ног до головы. Легат был отменным мастером меча и большую часть последних часов бился в первых рядах. Сейчас он все еще тяжело дышал, а его измятые доспехи говорили о том, что немало вражеских ударов почти достигли цели.
Шаман воздел когтистые руки над головой. Наверное, он произносил заклинание, но с такого расстояния невозможно было разобрать слова, все заглушал мощный гомон ургов, хриплое дыхание измотанных людей, звон металла, хлюпанье под ногами грязи… в которой была немалая примесь крови.
Меж ладонями шамана начал зреть огненный шар. Обычный фаербол, столь любимый всеми магами за его простоту, доступность даже на начальном уровне обучения — и чудовищную эффективность. Даже полностью закованный в латы рыцарь не мог устоять перед ударом живого огня, мгновенно превращавшим несчастного в столб пламени.
Конечно, для сомкнувшего щиты каре потеря одного… ну, даже трех бойцов была не смертельна… но опытный маг мог метать огненные шары с невероятной скоростью — куда там лучникам или арбалетчикам. И странно было, что с простым фаерболом шаман возится так долго. Или правы те, кто говорит, что темное шаманство лесных жителей не идет по мощи ни в какое сравнение с умениями боевых магов Империи.
А огненный шарик продолжал расти. Сначала он был не больше ореха — вполне достаточно, чтобы прожечь сквозную дыру в кованом панцире. Потом — размером с яблоко… такой удар превратил бы всадника вместе с его скакуном в пылающих, корчащихся от боли существ. Хотя нет, смерть от фаербола быстра.
Несколько арбалетных болтов устремились к шаману — напрасно, урги не были столь глупыми, чтобы позволить шаману творить свои заклятия в пределах досягаемости стрелков. Шар рос.
— Отходить! — бросил Таркин. — Немедленно. Отчаянно взвизгнули сигнальные трубы. Даже тот, кто слышал эти сигналы в
И колонны сдвинулись с места. Усталые солдаты подняли оружие, временно опущенное на землю, и сделали первый шаг. А потом еще один, и еще… В этом отступлении не было признаков трусости. Нет бесчестья в том, чтобы отойти под давлением превосходящих сил врага, чтобы прийти в себя, чуть отдохнуть и снова встать стеной на пути Орды.
И вот шаман метнул свое оружие — клубок пламени размером с небольшой бочонок. Страшно было даже подумать о том, что может сделать этот чудовищный снаряд, соприкоснувшись с живой плотью.
Удар обычного фаербола столь молниеносен, что у жертвы нет почти никаких шансов уклониться от него. Этот же двигался относительно медленно — не быстрее идущего галопом скакуна. И когорта, против которой был нацелен магический удар, метнулась в сторону…
Человек бы успел. Успел бы наверняка, ибо огненный шар, будучи выпущенным, не умел менять направление полета. Но сотни людей, идущие строем, не были столь подвижны. И все же им почти удалось. Почти…
Чудовищный фаербол зацепил ряды людей лишь краем, но даже и в этом случае результат был страшен. Вверх взметнулся клубок огня, вырвавшийся из магического плена. В мгновение ока не менее полусотни бойцов превратились в обугленные трупы. Остальным повезло немногим более — латы не спасали от чудовищного жара, кожа моментально покрывалась страшными ожогами, вспыхивали волосы, одежда. Еще не менее сотни человек погибли сразу же вслед за первыми жертвами — от ожогов, от капель плавящейся брони… большую часть остальных ждала та же участь.
А в ладонях шамана уже зрел новый огненный шарик.
Теперь отступление легионов уже порядком напоминало бегство. Но и генерал Таркин, и легаты понимали — пламенные снаряды шамана все равно быстрее.
Новый шар устремился в сторону Второй центурии Синего легиона — относительно свежая, еще почти не принявшая участия в битве, она все еще была немалой силой.
Люди, видевшие страшную гибель товарищей, словно оцепенели. Только передний ряд легионеров опустился на колени, солдаты укрылись за массивными щитами… словно это могло помочь.
Орней Таркин отвернулся. Смотреть на неизбежную гибель солдат было невыносимо больно — но он не мог ничего сделать. Наверное, тут мог бы помочь боевой маг… но эти высокомерные гордецы не слишком-то любили находиться в регулярной армии и, если и принимали участие в боевых действиях во время полноценной войны, к стычкам на границе старались не иметь отношения. Таркин не сомневался, что приказ Императора погонит магов хоть бы и в грязное болото… но до этого приказа следовало бы дожить,
Ничего не решало и бегство. Урги могут переставлять ноги куда быстрее людей — и стоит легионерам потерять строй, их тут же сомнут… как в одночасье смяли Четвертую центурию. Может, стоило броситься вперед навстречу ургским топорам и принять смерть, как подобает воинам? Орней медленно повернулся к горнисту. Он не сомневался, что легионеры исполнят приказ — может быть, не все, но большинство. Среди когорт было некоторое количество зеленых новичков, но основной костяк легионов составляли бойцы, прослужившие по несколько лет — и это была отнюдь не только гарнизонная служба. Не было сомнений, что бессмысленной гибели солдаты предпочтут пусть и обреченную на неудачу, но славную атаку.