Воины бури

Корнуэлл Бернард

Я налег на рулевое весло, поворачивая Сэброгу к северу.

— Это там, господин! — возразил Дудда, когда я развернул нос корабля мимо того места, что он указал, и продолжал поворачивать. — Вход, господин! Там! Сразу за мысом. Мы пройдем теснины до темноты, господин!

— Я не поведу корабль во враждебные воды на закате, — прорычал я.

У Орвара Фрейрсона было в Лох-Куане четыре корабля, четыре боевых корабля с воинами Рагналла на веслах. Когда я войду в залив, мне нужно застать Орвара врасплох, а не искать где-то безопасное место, чтобы встать на якорь или пристать

к берегу. Дудда предупредил, что залив полон рифов, островов и отмелей, и нет никакой возможности заплыть в него в приближающейся темноте, когда вражеские корабли, хорошо знакомые с местностью, могут скрываться неподалеку.

— Мы войдем в залив на рассвете, — сказал я Дудде.

— Лучше дождаться спокойной воды, господин, — заволновался он, — с рассветом будет прилив.

— Именно этого от нас и ожидает Орвар Фрейрсон? Что мы дождемся спокойной воды?

— Да, господин, — он явно волновался.

— Никогда не делай того, что ожидает от тебя враг, Дудда, — я шлепнул его по заплывшему жиром плечу, — мы войдем на рассвете, с приливом.

Ночь выдалась кошмарной. Мы находились близко к усеянному скалами побережью, небо заволокло тучами, а на море колыхалась неприятная зыбь. Мы гребли, всё время на север, и я беспокоился, что кто-то из людей Орвара мог узнать характерный нос Сэброги, когда мы впервые приблизились к берегу. Маловероятно — мы повернули на север далеко от берега и шли на веслах, так что никто с земли не должен был увидеть огромный красный топор на большом парусе. Но если драккар узнали, то Орвар удивится, почему мы отвернули, а не поискали пристанище на ночь.

Ночью ветер посвежел, неся нас в сторону берега Ирландии, но я все время держал двенадцать человек на веслах, чтобы оставаться в нужном месте. Я прислушивался в ожидании ужасающего звука прибоя или расшибающихся о скалы волн. Иногда это мне даже чудилось, и меня охватывала паника, но скорее всего, это морские демоны выкидывали свои шутки, а Ран, богиня моря, что иногда бывала ревнивой и дикой сучкой, находилась в эту ночь в хорошем настроении. Море мерцало и переливалось от её драгоценностей, странных огни, что сверкают и светятся в воде, когда погруженное в море весло блестит и искрится тысячами сияющих капель, мерцающих в воде.

Ран посылает драгоценности только в добром настроении, но даже сейчас я немного опасался. Но не было никакой необходимости волноваться, потому что когда настала серая заря, мы находились далеко от берега. — Иисус милостивый, — произнес Дудда, когда наконец смог разглядеть побережье. — Пресвятая Богородица. Слава Богу! — он слишком тревожился, всю ночь пил без перерыва и теперь мутными глазами взирал на зеленую полоску земли. — Просто правь на юг, господин, просто правь на юг.

— И долго?

— Может, около часа.

Это заняло больше времени, но не потому, что Дудда ошибся, а потому, что я дал своим людям время поесть и натянуть кольчуги.

— Держите шлемы и оружие под рукой, — сказал я им, — но сейчас в шлемах быть никого не должно. И накиньте на кольчуги плащи! Когда войдем в залив, мы должны выглядеть не готовыми к битве, а уставшими от плавания и

не желающими ничего, кроме как присоединиться к своим товарищам.Я позвал на корму Видарра, норвежца, что дезертировал, чтобы соединиться с женой.

— Что можешь рассказать об Орваре Фрейрсоне?

Виддар нахмурился.

— Он кормчий Рагналла, господин, и один из лучших.

— Лучший в чем?

— В морском деле, господин.

— А в битвах тоже лучший?

— Мы все воины, господин, — пожал плечами Видарр, — но Орвар постарел и стал осторожен.

— Он тебя знает?

— Да, господин. Я плавал с ним к северным островам.

— Тогда ты и окликнешь его, или того, с кем мы тут встретимся, понял? Скажешь, что нас послали атаковать Сигтрюгра. А если предашь меня...

— Я не предам, господин!

— Ты уже заходил в этот залив? — я пристально посмотрел на него.

— Да, господин.

— Расскажи мне о нем.

И он повторил слова Дудды о том, что Лох-Куан — огромный залив, усеянный скалами и островками, с длинной и узкой горловиной, через которую с поразительной скоростью врывается прилив.

— В центре канала много места, господин, но берега очень коварны.

— А там, где осадили Сигтрюгра?

— Это почти остров, господин. Перешеек очень узкий. Стена из щитов в десять воинов легко его перекроет.

— Значит, Орвар нападет с моря?

— Это тоже непросто, господин. Мыс окружен скалами, а канал, ведущий к берегу, крайне узкий.

Это объясняло, почему Орвар пытается взять Сигтрюгра измором, если только уже не захватил крепость.

Мы уже приблизились к земле достаточно близко, чтобы увидеть поднимающийся струйкой в небо дым от костров, и достаточно близко, чтобы увидеть волны, разбивающиеся о скалы и убегающие обратно белыми от пены. Восточный ветер с рассветом ожил, позволив нам снова поднять парус, и Сэброга, накренившись вправо, быстро двинулась вперед. — Когда попадем туда, — сказал я Дудде, — я хочу заплыть под парусом или на веслах прямо в канал. Не хочу останавливаться и нащупывать путь по мелководью.

— Безопаснее... — начал он.

— Плевать на безопасность! — прорычал я. — Мы должны выглядеть так, словно знаем, что делаем, а не трясемся от страха! Разве Рагналл выглядел бы боязливым?

— Нет, господин.

— Поэтому входить в залив будем быстро!

— Ты можешь войти в канал, господин, — произнес он, — но Христа ради, держись посредине, — он помедлил. — В самой узкой части канал идет почти прямо на север, господин. Ветер и волны понесут нас по нему, но холмы сбивают ветер. Здесь нельзя попадать врасплох.

Он хотел сказать, что холмы временами останавливают ветер, а временами внезапно меняют ему направление. Такая перемена могла выбросить Сэброгу на скалы, что, очевидно, окаймляют узкое место канала, или швырнуть в водоворот, который Дудда описывал как «крайне опасный».

— Поэтому пойдем как под парусом, так и на веслах.

— Течение очень сильное, господин, — предупредил Видарр.

— Значит, и в самом деле пойдем быстро. Ты знаешь, где Орвар держит своих людей, когда те на берегу?