Воины бури
Шрифт:
Так Сигтрюгр Иварсон, Сигтрюгр Одноглазый, стал королем Эофервика.
Большая часть жителей Эофервика присягнула Рагналлу, но теперь почти все преклонили колени перед его братом, сцепили руки поверх его ладоней. И вновь я заметил на их лицах облегчение. Захваченных христиан, которых держали для следующей массовой бойни Бриды, освободили.
— Больше никакого насилия, — наказал я Онарру Гормсону.Он, как и остальные жители, присягнул Сигтрюгру, хотя горстка воинов отказалась отрекаться от клятвы Рагналлу. Одним из них оказался Скопти Альсвартсон, тот самый, что захватил троих священников и приволок их в Эофервик на потеху Бриде. Он
— Я уже принес клятву, — дерзко заявил он мне.
— Отцу Рагналла, Ивару.
— И его сыну.
— Ивар приказал тебе принести ту клятву, — ответил я.
— Я принес её добровольно, — твердил он.
Я не стал бы убивать человека за то, что тот отказывался отречься от своей клятвы. Сторонников Бриды освободила от обязательств её смерть. Большинство из них были сбиты с толку стечением обстоятельств, столь круто изменивших их жизнь. Часть сбежала, вне всякого сомнения направившись к мрачной крепости Дунхолм. Настанет день, когда нам придется выгнать их оттуда сталью, но большинство присягнуло Сигтрюгру. Немногие, не больше десятка, прокляли нас за её гибель и приняли собственную смерть. Среди них оказался и Бринкэтил, пытавшийся ударить мою дочь и осыпавший меня оскорблениями. Он-то был готов присягнуть, но сделав меня своим врагом, принял смерть. Скопти Альсвартсон не проклинал нас и не задирал. Он просто заявил, что сохранит верность Рагналлу.
— Делайте со мной что хотите, только дайте умереть как мужчине.
— Я отобрал твой меч? — поинтересовался я, и он покачал головой. — Оставь его себе, но пообещай кое-что.
— Пообещать? — он с опаской взглянул на меня.
— Что не покинешь город без моего позволения.
— И когда это будет?
— Скоро, очень скоро, — ответил я.
Он кивнул.
— И я смогу пойти к ярлу Рагналлу?
— Можешь делать всё, что хочешь, но только когда я тебя отпущу.
Он мгновение поразмыслил и снова кивнул.
— Обещаю.
Я плюнул на свою ладонь и протянул ему руку. Он плюнул на свою, и мы пожали руки.
Орвар нашел свою жену. Мы нашли всех заложников. Их держали в заточении в монастыре. Хоть они и уверяли, что с ними обращались хорошо, некоторые не удержались от вздоха облегчения, когда Сигтрюггр поведал им о смерти Бриды.
— Мужья скольких из вас служат моему брату? — спросил он, и восемь женщин подняли руки.
Их мужья находились далеко на юге, на службе у Рагналла, где разоряли и насиловали, грабили и жгли.
— Мы скоро пойдем на юг, и вы пойдете вместе с нами, — пообещал Сигтрюгр.
— Но ваши дети должны остаться здесь, — настоял я. — Они будут в безопасности.
— Будут в безопасности, — повторил Сигтрюгр. Восемь женщин возмутились, но Сигтрюгр прервал их протесты.
— Вы отправитесь с нами, но не ваши дети, — заявил он.
Теперь мы располагали семью сотнями воинов, хотя несмотря на клятвы, на их верность полагаться было нельзя. Я понимал, что многие последовали за Сигтрюгром, чтобы избежать неприятностей. Возможно, они разбегутся по своим усадьбам при первой же возможности. Горожане по-прежнему жили в страхе, опасаясь мести Рагналла или того, что Брида, будучи ведьмой, не умерла, и нам пришлось провезти её тело по городу. Мы уложил труп на телегу, вслед
И пока они распевали, напивались и кувыркались со шлюхами, я написал письмо.
Альфред настоял на том, чтобы я выучился читать и писать, чего я никогда не хотел. Мальчишкой мне хотелось изучать верховую езду, искусство владения мечом и щитом, но наставники колотили меня, пока я не смог читать их нудные сказки о скучных людях, которые проповедовали тюленям, тупикам и лососю. Я мог к тому же писать, хотя и неразборчиво. Мне не хватило терпения выводить буквы в ту ночь, вместо этого я нацарапал их затупившимся пером поперек листа, но решил, что слова можно разобрать.
Я написал Этельфлед. Сообщил, что я в Эофервике, где теперь новый король, который отказался от притязаний Нортумбрии на Мерсию и готов подписать с ней мир. Хотя сперва следует разбить Рагналла, ради чего мы через неделю выступим на юг. «Я приведу пять сотен воинов», — писал я, хотя надеялся, что их окажется больше. Рагналл, настаивал я, будет превосходить нас числом, и я не лукавил, хотя умолчал о том, что сомневаюсь в верности большинства его людей. Рагналл командовал ярлами, чьих жен держал заложницами в Эофервике. Теперь эти женщины отправятся вместе с нами на юг.
Рагналл правил при помощи страха. Я же оберну страх против него, показав его людям, что теперь их семьи у нас, но в письме к Этельфлед я об этом умолчал. «Я хочу, чтобы ты, — старательно выводил я буквы, — последовала за ордой Рагналла, что направится к нам, в чем я не сомневаюсь, и помогла нам разбить его, если даже местом сражения станет Нортумбрия». Я понимал, что она не желала вести армию в Нортумбрию из-за настойчивых просьб её брата не вторгаться в северное королевство без него. Поэтому предложил ей возглавить набег в отместку за причиненный армией Рагналла урон.
Доставить письмо я поручил сыну, велев добавить на словах, что мы выступим вслед за ним через три-четыре дня.
— Мы пойдем на Линдкольн, — сказал я ему.
Возле того города сходились дороги. Одна вела на юг, к Лундену, вторая тянулась на юго-запад, в самое сердце Мерсии.
— Пожалуй, выберем дорогу на Ледекестр, — добавил я, подразумевая ту, что вела в сердце Мерсии.
— И Рагналл выйдет тебе навстречу, — промолвил сын.
— Так скажи об этом Этельфлед! Или тому, кто командует её войском. Скажи, чтобы преследовали его по пятам.
— Если они покинули Честер, — в голосе сына послышалось сомнение.
— Мы все в опасности, если они еще там, — произнес я, прикоснувшись к молоту.
Я дал сыну в сопровождение тридцать всадников и одного из священников, спасенных от безумного вызова, что Брида бросила христианскому богу. Священник, отец Уилфа, оказался честным юношей, чья искренность и бросавшаяся в глаза набожность, на мой взгляд, могли произвести впечатление на Этельфлед.
— Расскажи ей о себе, — велел ему я, — поведай о том, что здесь произошло!Я показал ему тела, которые мы сняли с крестов Бриды. Я подметил ужас на его лице и проследил, чтобы от него не укрылось, что именно языческая армия датчан и норвежцев остановила эту резню.