Воины клевера
Шрифт:
– Не хочешь зайти к Гермесу? – спросил он.
– Зачем? – удивился Ланья. – Он меня не вызывал.
– Тебя сейчас никто никуда вызывать не может, – хмыкнул Рябоцкий. – Просто так зайди, попрощайся со стариком. Чай, уже не чужие люди друг другу.
– Да? – изумился Ирил. Вот уж никогда бы не подумал, что он не чужой Хозяину Красного Замка.
– Зайди, – посоветовал рыцарь-дилонг. – Старику приятно будет.
Называть Гермеса стариком Ланья бы не стал, но, если умный человек советует, лучше послушать.
– Зайду, –
– Кто же тебе может указывать, ты теперь вольная птица, – улыбнулся Рябоцкий, и у Ланьи стало как-то не очень уютно на душе.
Он постоял секунду на месте, раздумывая, не добавить ли чего, потом вспомнил, куда бежал, и рванулся с места. Рябоцкий проводил его долгим взглядом.
Спешил Ланья, как выяснилось, совершенно зря.
– Здорово! – нарочито радостно приветствовал его сидящий в кресле посреди захламленной комнаты Тооргандо.
– Здорово, – пробурчал Ирил, окидывая взглядом комнату.
Где-то за кучами разбросанной одежды угадывалось движение и мелькали светлые волосы.
– Привет, – Сова высунулась совершенно не в том месте, где намеревался ее найти Ланья. – Тебе уже сказали?
– Угу, Демчи оповестил, – сухо кивнул Ирил.
– Какой-то ты нерадостный, – критично заметил Тооргандо. – Не заболел?
– Нет, – мотнул головой Ланья. – А ты что, уже собрался?
– Нищему собраться – только подпоясаться, – бодро хохотнул гемар Находящих. – У тебя научился. Раз, два – и готово.
– А-а, – только и выдавил из себя Ланья. Когда это он его учил?
– Ты готов уже? – Тооргандо был полностью доволен жизнью.
– Практически, – отрезал Ирил и повернулся к светлым волосам, мелькавшим по комнате. – Сова, мне надо с тобой поговорить.
– Говори, – Сова увлеченно искала что-то в шкафу.
– Наедине.
– Оп-па? – удивленно поднял брови Тооргандо.
Ланья резко развернулся к нему:
– Можно? Мне? Поговорить?
– А с чего вдруг такая секретность? – ехидно улыбнулся Тооргандо, и Ланье захотелось его стукнуть.
– И правда, Ирил, что случилось? – Сова вынырнула из шкафа и удивленно посмотрела на Ланью.
Ирил начал медленно звереть, но от постыдной вспышки его спас появившийся в дверях рыцарь-улонг.
– Гемара Находящих Тооргандо просит к себе Хозяин Красного Замка, – вытянувшись во фрунт, возвестил он.
– Иду, – вздохнул Тор, выбираясь из кресла. – Как я могу отказать Хозяину Красного Замка? – И уже в дверях он обернулся с ехидной усмешкой: – Всего вам….
Ланья еле-еле не запустил в него чем-нибудь тяжелым.
В комнате повисло молчание. Ирил не знал, с чего начать. Когда он летел сюда, у него была только одна мысль: поговорить с ней. И вот он тут. Молчание. С каждой секундой оно становилось все тягостнее и тягостнее. Чуть помедлив, Сова опять нырнула в шкаф, скрывая неловкость.
– Тилуи, – ни с того
– Не надо, Ирил! – тихо отозвалась она.
– Что – не надо? – переспросил Ланья, чувствуя, как внутри все обрывается.
– Ничего не надо. Давай отложим этот разговор.
– На когда? – обреченно опустил глаза Ирил.
– На потом.
– А он будет, этот «потом»?
– Будет, – Сова тихо выбралась из своего убежища и села на стул в углу, полускрытая висящей одеждой. Ланья видел только часть профиля да пушистые волосы, снящиеся ему по ночам. – Наверное.
– А нужен тебе этот разговор? – обреченно спросил он.
– Нет, – неподъемной глыбой упало слово. – Пока… Наверное… Я не знаю…
Вот и все. Ланья почувствовал, что мир вокруг начинает рассыпаться по кусочкам. И каждый кусочек кричит на все лады. Этот звон заполнял всю голову, отвлекал, мешал думать. Не давал говорить. Хотя что тут говорить? О чем? Надо ли? Но он не смог молчать, молчание было невыносимым.
– Сова, – выпалил он, – давай останемся. Ты и я.
– Останемся? – изумленно переспросила она. – Зачем?
– Как зачем? – на всем ходу споткнулся Ирил. – Здесь же у нас всё… И лаборатория… И тренировки… И…
Несуществующие, что он несет?! При чем здесь тренировки, лаборатория и все остальное?! Он пришел говорить совсем о другом.
– А зачем нам тренировки? – Сова тоже не поняла ход его мыслей. Еще бы, он сам его не понимал.
– Да нет, я не про то хотел сказать… Просто… тут все понятно… туда пошел, там всё… готово, что ли. Земля тут… А про изучение еще Рябоцкий говорил… Коконы… исследования…
Ирил сбивался, глотал слова, приходя в ужас от того, что и как он говорит, но его уже несло:
– …ну что там в Улитарте? Там же народу много… все бегают… делают что-то… Непонятное… Неуютно…
Несуществующие, какое там «неуютно»! Сове?! В Улитарте?! Дохлые Твари, что он несет?! Остановись, Ирил, остановись!
– Ирил, что с тобой? – Сова вообще ничего не понимала.
Что с ним? Что с ним?! И Ланью прорвало:
– Сова, я люблю тебя.
Все. Сказано. Обратно уже не затолкаешь.
Повисло молчание. Сова спряталась за одежду, как за единственное спасение. Ланья ждал, чувствуя, как уходит его жизнь.
– Прости, Ирил, – тихо, почти на грани слышимости прошептала она.
Банг! Разваливающийся на куски мир взорвался с оглушительным грохотом. «Прости». Страшное слово. Убивающее, разрушающее… «Прости».
– Я… – Ланья не узнавал свой голос. – Я… знал, что я тебе… не нужен.
– Нет, – Сова выскочила из своего убежища. – Нужен. Нужен, но не так, как ты думаешь. Ты часть моей жизни. Огромная часть. Без тебя эта жизнь будет неполной. Но… я не могу тебе ничем ответить. Я всё видела, ты думаешь, я слепая? Но ты постарайся понять… Ты всегда был рядом со мной. Всегда. Ты мне как брат…