Воины Света. Тайна Кранга

Фостер Алан Дин

— Я никогда не бывал раньше на корабле с КК-двигателем. Хоть я и не физик, не могли бы вы дать мне быстрое объяснение, как действует эта штука? Такое, что мог бы понять даже мой простой ум?

— Ладно, — вздохнула она. — Генератор Каплиса… а именно его мы и держим на «веере» впереди… делает вот что: он по существу производит мощную концентрацию гравитационного поля на носу корабля. Как только это поле превышает естественное поле корабля, корабль движется к нему, естественно притягиваемый телом с большей массой, чем у него самого. Являясь частью корабля, КК-двигатель, перемещаясь вперед, настроен сохранять поле на постоянном расстоянии от корпуса судна. Поэтому поле тоже передвигается вперед. Корабль

опять пытается догнать его, и так далее до бесконечности. Поле по существу тянет корабль, вместо того, чтобы толкать его, как делают ракеты челнока. КК-суда на самом деле передвигаются серией непрерывных рывков, настолько стремительных, что они кажутся одной плавной тягой. Скорость корабля определяет увеличение или уменьшение размеров поля. Так как гравитация является волновым, а не корпускулярным видом энергии, то на нее приближение к скорости света влияет на так, как на массу. КК-поле создает позади себя конусовидную зону напряжения, в которой масса ведет себя иначе, чем при нормальных обстоятельствах. Вот почему, когда мы превышаем скорость света, я не вижу сквозь вас или что-нибудь в этом роде. Коль скоро мы совершаем этот первоначальный прорыв или «переход», скорость нашего путешествия страшно возрастает. Это что-то вроде скачка верхом на очень хорошо управляемом снаряде СККАМ. Наша первоначальная мощь берется от небольшой водородной «запальной свечи» — иногда я гадаю, откуда взялось это выражение, — установленной неподалеку от генератора, расположенного в трубчатой части корабля. Коль скоро поле возникло, его можно в определенной степени «канализировать». Именно отсюда мы и получаем гравитацию для корабля и энергию для освещения, автобара и всего прочего. На случай отказа двигателя имеются заготовки для превращения веера в старый двигатель конного типа, получающий энергию от водородной свечи. Потребовалось бы двенадцать лет при наивысшей его скорости, чтобы добраться до Кабеля от Мотылька, ближайшей населенной планеты. А дальше в пространстве — там, где звезды более рассеяны, дело обстоит еще хуже. Но лучше через двенадцать с чем-нибудь лет, чем никогда. Оказавшиеся на мели корабли спасали-таки этим способом — тех, что сумели преодолеть трудности вроде отсутствия продовольствия или безумия. Но процент отказа у КК-двигателей мизерный. Только изредка человеку удается раздолбать его.

— Спасибо, — поблагодарил ее Флйнкс. — Это помогает… в некотором роде.

Он бросил взгляд на Вульфа, увидел, что тот совершенно погрузился в работу, и понизил голос:

— Между прочим, я думаю, что вы, возможно, неправильно представляете себе, что такое Рысь.

— Проститутка, — автоматически ответила она.

— Угу, Рыси — это группа прекрасных честолюбивых женщин, не рассматривающих пожизненный брак как конечный итог развития цивилизации. Они предпочитают переходить от одного интересного мужчины к другому.

— Именно так я и слышала. И видела, Все равно это вопрос мнения.

Она подчеркнуто фыркнула.

Он направился к выходу.

— Поэтому, я думаю, вам незачем беспокоиться, что Сиссиф или любая другая остановится на вашем коммерсанте навсегда.

— Слушайте! — закричала она. — В последний раз вам говорю, я… — она резко снизила тон, когда Вульф с любопытством посмотрел в ее сторону: — Яне влюблена в Максима Малайку!

— Разумеется, разумеется, — отозвался из дверей Флйнкс. — Это сразу видно.

И лишь короткое время спустя, просматривая видеозапись в своей каюте, он вдруг сообразил, что пропустил переход,

VIII

Телин ауз Руденуаман непринужденно отдыхала в своих комнатах большого поместного комплекса тетки. Одета она была скудно, то есть по меньшей мере столь же мало, как и огромный

мужчина, стоявший перед зеркалом, восхищаясь игрой своих мускулов.

— Рори, — обратилась она к потолку. — Ты ведь любишь меня, не правда ли?

— Гммм, угум, — отозвался мужчина, сгибая колено и разминая мускулы предплечья.

— И ты сделаешь для меня все, что угодно, не правда ли?

— Угум, — гммм.

— Тогда почему же, — внезапно закричала она, — ты, черт возьми, ничего не сделал этим утром, когда старая ведьма набросилась на меня?

Мужчина вздохнул и с сожалением повернулся от зеркала лицом к ней. Тело его было твердым, но лицо удивительно мягким, почти детским. Прекрасным и мягким. Выражало оно дружелюбие и определялось лучше всего как до крайности бессмысленное.

— Телин, милая, я мог бы кое-что сказать, но чего бы я этим добился? Только вызвал бы у нее больше подозрений по отношению к нам. Она все равно твердо решила задать тебе жару, и все сказанное мной вряд ли смогло бы отвратить ее. Кроме того, она, знаешь ли, была права. Ты-таки напортачила с этим…

— Мне не интересно. Этого я наслушалась утром от нее. Наверняка ведь она не могла ожидать, что я буду отвечать за неумелость людей, нанятых в первую очередь ее ребятами.

Рори Маллап ван Клесф опять вздохнул и начал натягивать золотой халат.

— Полагаю, что так, милая. Но, впрочем, когда она вообще бывала в чем-либо разумна? Я действительно не понимаю тонкостей таких дел. Она сделалась страшной сукой, не правда ли?

Телин выскользнула из постели и, подойдя к нему, села рядом. Она по-хозяйски обняла его за массивные плечи.

— Слушай, Рори, я уже говорила тебе. Мы можем добиться хоть какого-то счастья только одним способом — ликвидировав старую блядь раз и навсегда.

Рори усмехнулся. Природа не обделила его чувством юмора, хоть и крайне примитивного.

— Ай-яй-яй, разве можно так говорить о любимой тетушке?

— Да. Только так и можно говорить о ней. И я при том ей льщу. Каждый раз, когда мы обсуждаем ее ликвидацию, во мне берут верх инстинкты милосердия. Но если конкретней…

— Пожалуйста, милая, я сейчас не в настроении.

— Рори, — она снова села. — Ты любишь меня… или ее?

— Не надо непристойностей, милая! Ты понятия не имеешь, ни малейшего понятия, какая это трудная задача — необходимость постоянно изображать интерес к этому мешку хирургических чудес. Особенно, — он притянул ее к себе на колени и поцеловал, — после тебя.

— Ммм. Вот такие речи от тебя мне нравится слышать! — Он снова заставил ее замурлыкать. — Значит, ты посодействуешь мне?

— Как я уже говорил, если ты выдвинешь разумный план. Любовь не любовь, а я не намерен провести остаток своей жизни на каком-нибудь тюремном спутнике из-за какого-то только наполовину разработанного плана. Я не гений, но достаточно умен, чтобы понимать это. Потому пошевели мозгами за нас обоих. А я обеспечу любые требующиеся мускулы, которых, — добавил он, любовно разминая трицепс, — у меня более чем достаточно.

Она выскользнула из его объятий и сердито топнула по покрытому пушистым мехом полу, что вызвало интересное воздействие на остальное ее тело.

— Перестань хоть на минуту восхищаться самим собой и попытайся быть серьезным. Убийство — не забава.

— Отнюдь, когда оно связано с твоей теткой.

— О, ты невозможен! Ладно, слушай, ты хоть знаешь, как она любит купаться в том бассейне, маленьком, там, где все эти красивые рыбки, улитки и прочие?

Глаза ее сузились в щелки.

— И что она никогда не упускает возможности ежедневно поплавать?