Воины Вереска
Шрифт:
— Том, уймись, — миролюбиво проговорил Ивар, пошевелив палкой угли. — Далось оно тебе!.. Пускай поют. Они же твои баллады не хают.
— Еще б они хоть слово сказали! — воинственно фыркнул волынщик. — А ты мое творчество вот с этими завываниями не сравнивай. Я, может, и не ахти какой поэт, но…
— В знаках богов не нуждаясь, на радость вороньему пиру,
Там, где во гнездах из камня и дерна тела упокоятся наши,
Мясом соженным пернатых волков поднебесья маня неустанно,
Копьеломателей стены врагов наших берег покроют…
— Матерь
— Да понятно, про что, — пожал плечами Шон. — Про битву как раз и есть!.. Утихни ты уже. Дай послушать.
— Не дам! — Томас стукнул кулаком по бревну, на котором сидел. — Только мозги засорять! Ну ладно, обойдемся без рифмы, но попроще-то разве нельзя?.. Предметы своими словами называть — преступление?.. "Молния битвы", "Щитодробитель", "Копьеломатель", "Вестник смерти кольчугам"… тьфу! Вон, вон, опять, слышали?! — он подпрыгнул. — Цитирую для ценителей: "Молнией Одина, ввысь воспарившей как парус драккара, темные думы его сквозь кузнечный покров отпустивши на волю"! Это ж голову сломать можно! А всего-то и дел, что просто врага по шлему мечом пригрели!..
— Вот разошелся-то. Ну и ты им спой в отместку чего-нибудь!
— Уилл, да не разоряйся без толку, не переубедишь, — со знанием дела сказал Шон. — Он кроме своих баллад ничего больше не признает…
— И ничего подобного! — бурно возмутился Томас. — Я, между прочим, за разнообразие и поэзию во всех ее проявлениях!.. Но это… Да я такую пургу могу сутками гнать, даже напрягаться не надо!
— Ну, понеслось… — усмехаясь, тихонько сказал Ивар Творимиру и поднялся. — Это теперь до утра хай стоять будет! Шон, иди спать. Том на караул заступает, вот пусть и совместит служебное с наболевшим…
Он отошел от костра и, кивком подозвав русича, свернул за угол дома:
— Ты куда этих пьянчужек дел?
— Эх, — тот мотнул головой в сторону дровяного сарая и поморщился.
— С кем пили, не сказали?
Творимир отрицательно ухнул. Ивар с сожалением щелкнул языком:
— Досадно… Пойду погляжу, как они.
— Эх… — только махнул рукой русич.
— Да понятно, что оба лыка не вяжут, — хмыкнул Ивар. — Но может, повезет, вдруг все-таки ненароком имя выболтают… и я этого щедрого наливайку таки прижучу!
Творимир пожал плечами и, проводив командира взглядом до самых дверей дровяного сарая, посмотрел в сторону хохочущих шотландцев. Эк Томас-то завелся! Ну такие вот у них песни, чего насмехаться-то?.. Хорошо, те не слышали! Северяне народ гордый, осерчать могут, а то и по шеям надавать… Хотя, по мнению русича, было бы из-за чего! Том, хоть и музыкант знатный, но ведь скоморох-скоморохом, все б ему кривляться. На таких обалдуев и сердиться не стоит. Он оглянулся на сарай. Тихо. Вот упертый, говорил же — ни слова от них сейчас не добьешься!.. Так нет же… Он фыркнул в усы.
И замер.
Запах. Едва уловимый, но чужой. И легкий шорох — словно птица
Русич перешел на бег. Ну нет уж, дудки, сегодня тебе работы не будет… Тень на стене вздрогнула — это притаившийся в темноте человек заметил несущегося на него старого воина. Привстал, замахнулся… и, едва не выронив нож, попятился — луннный свет пробился из-за облаков, и глазам наемного убийцы из клана Ножей предстало такое… Да, перекидывающийся оборотень — зрелище не для слабых духом! А перекидывающийся на бегу, с такой скоростью, да еще и в громадного бурого медведя с оскаленной черной пастью… Убийца дрогнул, плюнул на так и не сделанную работу и, круто развернувшись, дал деру, на бегу ласточкой перелетая через изгороди. Там, на окраине села, за пологим холмом его ждала лошадь. Только бы успеть! Медведь — это и так серьезно, но медведь-перевертыш — просто смертный приговор без вариантов!..
…Ивар, услышав со стороны приоткрытой двери знакомый глухой рык и треск кустов, бросил свое бесполезное занятие (то есть — энергичное встряхивание за грудки бесчувственного тела пьяного вусмерть Мэтью) и выскочил наружу, выдергивая из ножен тяжелый кинжал. Застать он успел только стремительно скрывающийся в темноте мохнатый медвежий зад. Творимир?! Кого он там увидел, что бросился вдогон аж на всех четырех?..
— Кто бы это ни был, — решительно буркнул лорд МакЛайон, одним движением задвигая оружие в ножны, — но я, пожалуй, тоже полюбопытствую!..
Он сбросил путающийся в ногах плащ и налегке бросился следом за оборотнем и его неведомой "жертвой". Абы за кем Творимир не погнался бы, а раз погнался, значит, что-то важное… А раз важное — значит, не иначе как очередной охотник за бедовой головой дорогого друга и командира! Другими словами — кто-то из Ножей. И если сейчас в пылу праведного гнева, подкрепленного животным инстинктом, оборотень его задерет (что догонит — это и ежу понятно!), то… "То об именах заказчиков мы точно ничего не узнаем!.. — подумал Ивар. — Догнать эту парочку нужно всенепременно и как можно скорее, пока Творимир его к чертям не загрыз. Вот ведь рванули-то!.. Этак никаких ног и дыхалки не хватит… Коня бы! Да не до того сейчас, уйдут"
Лорд несся вперед, ориентируясь на треск веток в темноте, не разбирая дороги и не оглядываясь назад. А за ним, чуть подотстав, бесшумно скользила чья-то жилистая тень.
Нэрис, позевывая, закрыла за собой дверь и присела на кровать. Прислушалась — за тонкой перегородкой тихо посапывала Бесс. Под окном негромко насвистывал что-то себе под нос невысокий норманн по кличке Жила. За дверью, привалившись необъятной спиной к косяку, дежурил второй северянин, молчаливый такой, в шрамах, как же его… а, Ульф! Эйнар велел стеречь и никого не впускать, пока лорд МакЛайон не вернется… Кстати, куда он снова исчез? Не муж, а наказание!..