Воины
Шрифт:
Первый из брандеров благополучно миновал корабль, уткнулся в дальний берег и теперь мирно догорал на песке. Зрелище было великолепное. Коротышка с зычным голосом — Грей подумал, что это явно сержант, — сумел собрать вокруг себя небольшую кучку солдат и теперь, коротко отдав честь Грею, предоставил их в его распоряжение.
— Прикажете им сходить за мушкетами, сэр?
— Да, пусть сходят за мушкетами, — ответил Грей. — Бегом! Ступайте с ними, сержант, — вы ведь сержант, да?
— Сержант Алоизиус Каттер, сэр! — кивнул коротышка. — Приятно встретить офицера,
— Спасибо, сержант. И постарайтесь привести сюда как можно больше людей, всех, кто под руку попадется, будьте так любезны. С оружием. И хорошо бы пару снайперов с винтовками, если таковые найдутся.
Разобравшись, таким образом, с делами, требовавшими сиюминутного внимания, он снова устремил взгляд на реку, где две шлюпки с «Харвуда» отводили в сторону еще один брандер, кружа вокруг него и отталкивая судно веслами. Грей слышал плеск воды и крики моряков.
— Милорд?
Голос у самого плеча прозвучал так неожиданно, что Грей едва язык не проглотил. Он взял себя в руки и обернулся, готовясь распечь Тома за то, что тот лезет в этот хаос, но, не успел он собраться с мыслями, как молодой лакей наклонился к его ногам.
— Я вам штаны принес, милорд, — сказал Том дрожащим голосом. — Подумал, если начнется сражение, они вам пригодятся!
— Спасибо за заботу, Том, — похвалил он лакея, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Он вдел ноги в штаны, натянул их на себя и заправил в них рубашку. — Ты не знаешь, что там творится в лагере?
Он услышал, как Том сглотнул.
— Индейцы, милорд... — ответил он. — Прибежали с воплями, набросились на палатки, одну или две подожгли. Я видел человека, которого они убили, и они... они сняли с него скальп.
Его голос звучал глухо, казалось, его вот-вот стошнит.
— Это было ужасно.
— Еще бы!
Ночь была теплая, но у Грея по рукам и затылку ползали мурашки. Леденящие вопли наконец умолкли, и, хотя в лагере по-прежнему было шумно, шум теперь звучал иначе: это были не беспорядочные выкрики, а отрывистые приказы офицеров, сержантов и капралов, которые начинали собирать людей, пересчитывать их по головам и определять нанесенный ущерб.
Умница Том притащил пистолет Грея, подсумок с пулями, мешочек с порохом, а также его мундир и чулки. Помня о темной чаще вокруг лагеря и о длинной, узкой тропе, ведущей к берегу,
Грей не стал отсылать Тома обратно, а только велел ему не соваться под ноги, когда сержант Каттер — который, повинуясь чутью опытного солдата, тоже нашел время натянуть штаны, вернулся с отрядом вооруженных солдат.
— Все на месте, сэр! — доложил Каттер, козырнув. С кем имею честь, сэр?
— Я подполковник Грей. Будьте любезны, сержант, велите споим людям не спускать глаз с корабля и особенно следить, не появятся ли неосвещенные суда, плывущие вниз по течению. Когда распорядитесь, вернетесь ко мне и расскажете, что вам известно о происходящем в лагере.
Каттер отдал честь и исчез в темноте с криками:
— Не зевай, говнюки! Гляди веселей, держи ухо востро!
Том издал придушенный вопль,
— Не убивай меня, англичанин, — сказал индеец, который днем провожал их в лагерь. Судя по голосу, он чему-то усмехался. — Le capitaine прислал меня за тобой.
—- Зачем? — коротко спросил Грей. Сердце у него все еще колотилось от неожиданности. Ему не нравилось, когда его заставали врасплох, а мысль, что этот человек без труда мог убить его прежде, чем он его заметил, не нравилась ему еще сильнее.
— Абенаки сожгли твою палатку. Он думал, что тебя и твоего слугу утащили в лес.
Том разразился крайне непристойной бранью и рванулся было прямо в лес, но Грей ухватил его за локоть.
Останься здесь, Том. Это неважно.
Да как же неважно, сто чертей в задницу?! — ответил Том — негодование заставило его забыть о приличиях. — Белья-то я вам, может, еще и найду, хотя это и непросто будет, а как же портрет вашей кузины с малышом, который она велела передать капитану Стаббсу? А ваша новая шляпа с золотым кружевом?!
Грей и в самом деле на секунду испугался: его юная кузина Оливия отправила с ним медальон с портретом ее самой и ее новорожденного сына, велев передать его ее мужу, капитану Малькольму Стаббсу, который служил под началом Вольфа. Грей лихорадочно похлопал себя по карманам — и с облегчением обнаружил в одном из них знакомый овал медальона.
— Все в порядке, Том, портрет у меня. Ну а шляпа... насчет шляпы мы подумаем как-нибудь потом. Послушайте... как ваше имя, сэр? — спросил он у индейца: ему не хотелось обращаться к нему на ты.
— Маноке, — ответил индеец. Похоже, все это его изрядно забавляло.
— Хорошо, Маноке. Будьте любезны, отведите моего слугу обратно в лагерь.
На тропе показалась решительная фигурка сержанта Каттера, и Грей, не обращая внимания на протесты Тома, оставил слугу на попечение индейца.
В конце концов все пять брандеров благополучно проплыли мимо «Харвуда», либо матросы сумели их отпихнуть. Выше по течению появилось нечто, что могло быть — а могло и не быть — абордажным судном, однако импровизированное войско Грея на берегу отпугнуло их, и они ушли прочь, испугавшись выстрелов, хотя дистанция была слишком велика и пули не могли причинить серьезного вреда.
Как бы то ни было, «Харвуд» был спасен, и лагерь утих, хотя и пребывал в состоянии беспокойной настороженности. Ближе к рассвету Грей вернулся в лагерь, зашел проведать Вудфорда и узнал, что в результате набега погибло двое людей и еще троих взяли в плен и утащили в лес. Трое индейцев тоже были убиты, еще один был ранен — Вудфорд собирался допросить этого человека, пока он жив, но не рассчитывал получить от него какие-нибудь полезные сведения.
— Они все молчат как рыбы, — сказал он, потирая покрасневшие от дыма глаза. Под глазами у него набухли мешки, лицо посерело от усталости. — Просто закрывают глаза и затягивают свою треклятую песню смерти. И как ты с ними ни бейся — поют, и все тут.