Воитель
Шрифт:
– Я понятия не имею, где Дункан, – ответила Элиза.
Мойра выходила из себя всякий раз, когда вспоминала, как Дункан читал ей нотацию о примерном поведении и о том, что ей можно и чего нельзя делать. Как он смел? Она взрослая женщина, и если она решила делить постель с мужчиной, это только ее личное дело и никого другого.
Если бы она хотела, чтобы ею помыкали и ее критиковали, она завела бы себе мужа. Но, Бог свидетель, ей не нужно больше таких страданий.
– Скажи мне, брат пытается указывать, что тебе делать? – спросила
– Да, – ответила Элиза, отряхивая руки от пыли.
– И это тебя не раздражает?
– Не очень.
– А как ты реагируешь на его слова?
– Сначала я улыбаюсь ему, так как понимаю, что он желает мне только хорошего, – отвечала Элиза, ведя Мойру в следующую комнату. – А потом, если он не убедил меня, начиная рассуждать о том, над чем я не задумывалась – а такое бывает редко, – я поступаю так, как собиралась с самого начала.
– Это гораздо умнее, чем спорить с ним, – громко рассмеялась Мойра.
– Ты же знаешь, какой была моя мать, – пожала плечами Элиза. – Я в раннем возрасте научилась самостоятельно принимать решения.
Пока Элиза считала прислоненные к стене мешки с овсом, Мойра вспоминала мать Элизы и Дункана, добрую, но нерешительную женщину, и чувствовала себя виноватой в том, что не обращала внимания на попытки несчастной женщины воспитывать ее. Мойра была слишком избалована и упряма для такой робкой няни.
– Когда я была совсем маленькой, Дункан обычно проводил время с другими ребятами, – заговорила Элиза, закончив считать мешки овса. – А потом он оставил нас.
Мойра не задумывалась о том, как ее отношения с Дунканом могут сказаться на его матери и сестре. В то время Мойра была всего на год моложе, чем сейчас Элиза, но ее нельзя даже сравнивать с этой рассудительной, ответственной молодой женщиной. Но какой бы взбалмошной и непослушной ни была тогда Мойра, она всем сердцем любила Дункана.
Глядя на тонкие черты Элизы, Мойра надеялась, что сестра Дункана никогда не будет страдать из-за любви так, как страдала она сама.
Войдя в башню, Дункан, вместо того чтобы пройти через внутренние двери прямо в зал, открыл дверь справа, которая вела в примыкавшее к башне строение. Когда замком владели Макдоналды, там помещались личные помещения предводителя, и Дункан прежде никогда здесь не бывал.
Если его увидят в этой части замка, ему придется давать объяснения, и Дункан пожалел, что не обращал внимания на Алекса, когда тот обстоятельно объяснял, какая ложь лучше всего подходит в подобной ситуации. До женитьбы Алекс постоянно тайком пробирался и выскальзывал из спален, в которых ему не полагалось быть.
К счастью, здание оказалось пустым. Те, кому теперь принадлежали эти помещения, должно быть, еще оставались в зале. Дункан заглянул в большую комнату, занимавшую первый этаж. Стена, выходившая во внутренний двор, была покрыта гобеленами и не имела окон – это он знал. Но он тихо выругался, увидев, что окна на обращенной к морю стене были
Настороженно прислушиваясь, Дункан торопливо поднялся по лестнице, однако, услышав детские голоса, в нерешительности остановился.
Впрочем, ему нужно было бросить только один быстрый взгляд, а дети, очевидно, были увлечены игрой. Заглянув в комнату из-за косяка двери, выходящей на лестничную площадку, он увидел мальчика и девочку, сражающихся деревянными мечами. Мальчик был в капюшоне и стоял спиной к Дункану, а у девочки, ростом на полфута ниже мальчика, были небесно-голубые глаза и густые светлые кудри.
Комната, в которой они играли, занимала всю ширину узкого здания, как и комната внизу, но в ней были окна на обеих сторонах. Часть окон находилась со стороны обрыва к морю, а другие располагались на противоположной стороне, обращенной к стенам замка и травянистым полям за ними.
Проклятие. Проклятие. Проклятие. Все окна были меньше фута шириной, так что ему придется искать другой способ проникновения в замок.
Дункан понимал, что нужно скорее уходить, пока дети не заметили его, но что-то заставило его задержаться у двери, чтобы понаблюдать за ними.
– Нет, не так, глупышка! – сказал мальчик.
Дункан размышлял, не вмешаться ли, пока не увидел изумление на лице у девочки.
– Держи вот так, тогда я не смогу проткнуть клинком твой живот. – Взяв руку девочки, мальчик показал, как она должна держать свой деревянный меч. – Ты же этого не хочешь, верно?
– Ты этого не сделаешь. – Девочка покачала головой, отчего ее кудряшки запрыгали.
– Конечно, не сделаю. Но кто-нибудь другой когда-нибудь может попытаться это сделать, а меня не будет рядом, чтобы защитить тебя.
– Почему не будет? – Девочка опустила к полу кончик меча.
– Я уже говорил тебе. Я вернусь в Ирландию.
– Рагнелл, я не хочу, чтобы ты уезжал. – Девочка выпятила нижнюю губу.
Рагнелл… У Дункана остановилось сердце. Неужели он наткнулся на сына Мойры?
– Я должен вернуться, – сказал мальчик. – Я нужен маме.
Глава 25
– Парень, ты Рагнелл Маккуиллан? – спросил Дункан, войдя в комнату, чтобы его было видно.
Дети прекратили игру, мальчик повернулся, чтобы посмотреть на него, и Дункан отступил на шаг, как будто получил сильный удар – и почувствовал себя точно так же.
В это мгновение истина открылась перед ним.
Он понял, что Мойра обманула его.
У мальчика были синие глаза Мойры, но все остальные черты он унаследовал от Дункана – включая ярко-рыжие волосы. Правда, теперь волосы Дункана были темно-рыжими, но в раннем детстве они имели точно такой цвет, как у мальчика.
– Да, я Рагнелл. – Мальчик стоял напряженно и смотрел недоверчиво. – Кто ты?