Воители безмолвия. Мать-земля

Бордаж Пьер

Обезумев от ярости, шелам выскочил из укрытия и бросился на двоих мужчин, чьи белые комбинезоны окрасились в пурпурный цвет. В спешке он забыл о третьем человеке. Трагическая ошибка: из пустоты возник меч, ударил в спину контрабандиста и вышел наружу через живот. Выпученные глаза шелама уставились на торчащее лезвие. Он икнул, из его горла брызнул фонтан крови. Сделал несколько неверных шагов и упал на спинку кресла.

Троица приблизилась к Жеку и Марти. Маленький анжорец закрыл глаза, уверенный, что его пронзит лезвие меча. И в это мгновение подумал о Поцелуе Смерти, колдуне крыс пустыни, о колючем кустарнике, покрывавшем половину его лица, потом образы в его мозгу

понеслись с невероятной скоростью, образовали вихрь, рассеялись. В ожидании смерти он не смог привести мысли в порядок.

– Не время спать, принц гиен! – сказал один из троих. – Тебя ждут…

– Кто ждет? – спросил пришедший в себя Марти. Схватка длилась всего две минуты, но эти две минуты показались ему вечностью.

– Голова гока всегда хочет все знать! – воскликнул один из мужчин с презрительной улыбкой. – Прислушайся к своему сердцу и следуй за нами! Через несколько секунд приспешники этой ведьмы окружат нас, как снежные светляки падаль… Москва, выводи нас!

Человек по имени Москва, который прикончил шелама, вышел из комнаты и двинулся по коридору.

– Секунду! – не отставал Марти. – Кто вы такие и куда собираетесь нас отвести?

– Он – Монреаль, а я – Шанхай. Мы получили приказ сопровождать принца гиен до посадочной площадки корабля Глобуса. Теперь, если удовлетворен, гок, имеешь право на выбор: или остаешься здесь и люди Йемы-Та вырвут тебе сердце, или идешь с нами…

Монреаль убрал меч, подхватил Жека под мышки и посадил себе на плечи. Потом два жерзалемянина направились к двери.

Марти колебался недолго и последовал за ними. Демон понимал, что если он останется в комнате один, то быстро потеряет своего носителя-человека. В момент, когда его планы были готовы осуществиться, внезапное вмешательство жерзалемян нарушило их. В ожидании. лучших времен оставалось надеяться на защиту этих людей, увеличивая вероятность выживания, чтобы исполнить свой план позже. Главным было не потерять связи с маленьким анжорцем. Демон принял меры предосторожности и имплантировал в мозг Марти программу перехода. Если дела пойдут не так, как предусматривалось, он подготовил возможность смены носителя и переселения в мозг Жека. Для этого Марти было достаточно поцеловать мальчугана в губы, быть может, во время сна. Хотя тело ребенка более уязвимо, чем тело взрослого, оно имело свои преимущества. Никто не станет подозревать чистое и безгрешное существо восьми или девяти лет…

Маленькая группа вышла в темный проулок. Москва, разведчик, шел шагах в двадцати впереди. Ножны меча колотились о его ноги. Звезды скопления образовывали сверкающую спираль в небе Франзии. Белый диск Жер-Залема окрасил крыши Неа-Марсиля в светло-вишневый цвет.

– Как мы попадем на корабль? – спросил Марти.

– Твоя голова вроде брюха снежного медвигра – она ненасытна! – вздохнул Шанхай. – Сядем в автобус. Лучший способ не привлекать лишнего внимания…

– Даже с кровавыми пятнами на одежде?

Жерзалемянин бросил взгляд на свой комбинезон.

– Какие пятна?

Только тут Марти и Жек заметили, что пятна исчезли, как и жерзалемяне несколько минут назад в кабинете Йемы-Та. Шанхай повернулся к Жеку, восседавшему на плечах Монреаля.

– Готов биться об заклад, что принц гиен спрашивает себя, как мы становимся невидимыми.

На самом деле маленького анжорца с момента выхода из здания терзала не эта тайна, а непонятное поведение Марти, которого он считал своим старшим братом. Лицо молодого сиракузянина превратилось в отвратительную, демоническую маску, когда Йема-Та предложила ему заплатить маленьким компаньоном за клеточный перенос. Несколько секунд

Жек не узнавал Марти де Кервалора, и его охватило ужасающее чувство, что он находится рядом с чудовищем. Он понял, что в молодом человеке сосуществовали два Марти и один из них, притаившееся чудовище, не испытает никаких колебаний, пожертвовав компаньоном ради достижения одному ему известной цели. Этого Марти теперь следовало опасаться, как ядерной чумы.

– Шелам сказал: вы используете заклятия, – заговорил сиракузянин.

Двое жерзалемян расхохотались. Жек ощутил, как под ним сотрясаются плечи и грудь Монреаля.

– Идеи гока, – презрительно сплюнул Шанхай.

Корабль Глобуса был крохотным: не более тридцати метров в длину и четырех метров в высоту. Он мог спокойно разместиться в трюме «Папидука». Компактный овоид ровного бронзового цвета без единого иллюминатора, стоящий на пяти прямых опорах. Стекло на пилотской кабине, округлом наросте на носу, и входной тамбур были единственными отверстиями в сверкающем корпусе, на корме которого синел голографический глобус.

Светло-серый полумрак франзийской ночи скрадывал формы. Резкие лучи парящих прожекторов освещали вход в ангар, незамысловатую деревянную конструкцию, накрытую волнистым металлическим листом. Люди, одетые в те же белые комбинезоны, что Москва, Шанхай и Монреаль, возились у подножия летательного аппарата. Одни грузили металлические ящики на эскалатор, другие проверяли герметичность прокладок тамбура, третьи возились с заправочными шлангами, а четвертые, вооруженные светометами, патрулировали ангар, наблюдая за погрузкой. Вонь горючего наполняла влажный теплый воздух. Перспектива вновь оказаться в жестяной банке не радовала Жека, по-прежнему сидящего на могучих плечах Монреаля.

Трое жерзалемян и их два протеже не встретили никаких трудностей, пока добирались из сердца старого города до стоящего в стороне квартала, где находился корабль. Автобусы Неа-Марсиля были практически пусты в этот поздний час, к тому же представители избранного народа, которых легко узнавали по характерному облику и длинным ножнам, сплетенным из кожи, вызывали у франзиан суеверный страх. Уроженцы планеты, даже шеламы и бандиты, обходили их стороной и избегали столкновений. А если пьяный турист провоцировал их, достаточно было пронзительного взгляда черных глаз, чтобы успокоить неосторожного человека. Если этого визуального предупреждения оказывалось мало, то такой человек быстро падал на землю, пронзенный мечом в горло или живот.

Монреаль поставил Жека на бетонную поверхность. Они вошли в ангар, обогнули горы ящиков у подножия корабля и направились к спиральной лестнице, ведущей в комнату, сквозь прозрачные стенки которой виднелись две подвижные фигуры. Они поднялись по узким ступенькам и вышли на металлическую площадку с перилами. Сверху они видели весь ангар. Округлый бок корабля походил на скалистый холм, отполированный водой. Они вошли в узкую комнату, освещенную ярким светошаром. Здесь были лишь трехногие табуреты и большой деревянный стол, на котором возвышался сине-зелено-охряный глобус.

– Добро пожаловать, принц гиен!

На лице помощника сияла широкая улыбка, выражавшая радость и веселье. Робин де Фарт встал, но не решился сделать то, что ему подсказывало сердце, а именно горячо обнять Марти. Хотя он ощущал себя в шкуре отца, который встречает блудного сына, его душевные порывы разбивались о рифы разума. Теперь он понимал, почему жерзалемяне ввели в свой язык понятие вечного противостояния между головой и сердцем, между интеллектом и чувствами, и руководствовались им в своих поступках.