Вокабула
Шрифт:
– Хо… Хорошо, – заикаясь, проговорил Тиури и его алебарда, засияв зеленым, уменьшилась до размера серьги, которая была тут же возвращена на место, то есть в правое ухо эхисира.
– Ты совсем другая сейчас, – тихо обронил Эрэд и мечи с легким лиловым сиянием осыпались блестящей пылью к ногам эхисара, оставив после себя только два кольца на указательных пальцах обеих рук.
– Отлично, – вздохнула я, прося барса вытащить из лагеря этих двух полудурков и бежать за Элини.
Присаживаться я сочла ниже своего достоинства, поэтому просто ждала, пока двое чрезвычайно сильных, невероятно спортивных и ужасно заносчивых мужчин сядут мне на спину. Тиури
Контроль был отдан коту и тот себя показал во всей красе. Дальнейшие события я видела как бы не своими глазами, а со стороны. Довольно-таки сложно объяснить, как тело вакишики делят между собой человеческая и животная половины души. Миказу мне рассказывал, что из-за того что души людей и зверей сильно различаются, боги совместными усилиями создали специально для нашего народа своеобразный сосуд душ, который связывает две абсолютно непохожие друг на друга частички в единое целое.
Вакишики называют этот сосуд – внутренним миром, в который мы погружаемся, трансформируясь в животное. У моего брата это был водопад с огромной поляной вокруг. Миказу говорил, что зверя, которого мы встречаем во внутреннем мире надо приручать или попытаться подружиться… Но… Как бы сильно вакишики не верили в своего зверя – все их бояться. Поэтому многие каждый раз, призывая своего зверя, ведут с ним непрерывную борьбу за контроль тела, чтобы животная часть души не захватила и не поглотила человеческую часть.
Мой брат со своим волком подружился, непонятно как конечно, однако он никогда с ним не воевал. Все их разногласия они решали во внутреннем мире моего брата. А вот папа… Он заковывал в цепи своего медведя, чтобы полностью подчинить его и овладеть его силой. Откуда цепи? Все просто для своего внутреннего мира каждый из нас бог и может создать, что угодно. Вот у мамы, например, был с белкой своеобразный договор – животинка не пытается ее захватить, а мама раз в три дня отдает весь контроль над телом белке, которая веселиться от души целые сутки. Ну а мне и тут повезло…
После моего рассказа о том, что мой внутренний мир это сплошная чернота и полное отсутствие чего-то, Миказу чуть не поседел. В своем сосуде я вижу барса и себя, больше ничего нет. Кромешная тьма, отсутствие пола, потолка, дверей и окон… Но при этом мы по чему-то ходим и на что-то садимся.
И вот сейчас я нахожусь тут одна, барс исчезает, каждый раз, когда контроль переходит к нему. А если контроль у меня, то пропадаю отсюда естественно я. Видеть, что происходит там, снаружи, очень просто – стоит только сосредоточиться на этом желании и вот – видишь все, только слегка в тумане.
Выбив дверь напавшие на лагерь разбойники и не предполагали, что на них бросится огромный барс с длинными когтями, оскаленными клыками и двумя наездниками. В нас тут же посыпались всевозможные заклинания. Даже те, кто магией не обладал, вступили в дело с какой-то невероятной одержимостью. Стрелы из луков, ядовитые дротики, метательные ножи, просто ножи, копья, даже мечи, топоры и молоты. Люди в своей ярости и ненависти неудержимы. Я не одну сотню раз возблагодарила богов за непробиваемость шкуры вакишики и полный иммунитет к магии не будь их, нас бы уже нашинковали и поджарили не один десяток раз.
Вот
Прежде чем мы добрались до того самого сада, где я спрятала Элини, прошло не меньше десяти часов. Оно и понятно – мы петляли, как пьяный, косоглазый заяц. Думаю любой следопыт, все-таки рискнувший нас преследовать – уже на втором метре нашего пути – сошел бы с ума и молил о смерти.
Наконец-то знакомые места.
Барс почуяв, что я успокоилась и расслабилась, вернулся ко мне и немного отойдя, лег и прикрыл глаза. Я стояла, как вкопанная и не могла понять – почему такой мощный зверь без каких-либо условий так просто отдает мне контроль над телом и всячески помогает. Десять лет он никак не проявлял себя, словно бы понимая, что это опасно для меня. Ждал, ничего не просил, не пытался забрать себе и поглотить человеческую душу. Почему? Ответа у меня нет. Хотя… Глаза защипало, но я даже не пыталась сдержать свои слезы. Мой ирбис был не просто орудием войны – он всегда был частью меня, другом, родственником, а возможно и кем-то большим…
Не думая, что делаю, я рванула к огромному пятнистому спящему коту. Барс то ли заметил, то ли почувствовал мое движение и сел, удивленно наблюдая за мной. Ни капельки не испугавшись, я кое-как обняла его за шею. Кот был в шоке. Я рыдала непонятно из-за чего. Столько времени прошло с тех пор, как я впервые его тут встретила и до сих пор ни разу не поблагодарила. Стало стыдно. Даже имени ему не дала, считая просто инструментом.
– Знаешь, – хлюпнула я носом, – а ведь за двадцать лет, я даже имени тебе не придумала.
Кот мотнул головой и, стряхнув меня, удивленно уставился, словно бы не понимая, что я несу. Наклонив голову набок, он внимательно смотрел мне прямо в глаза, как бы желая узнать, что же именно я хочу сделать.
– Котенок, – ласково потрепала я его за левым ушком, – теперь ты больше не будешь безымянным оружием, – барс заметно напрягся и, подавшись вперед, боднул меня в грудь. – Я наконец-то сподобилась его тебе придумать, – кот смотрел на меня расширенными глазами, полными надежды и недоверия. – Как бы пафосно это не звучало, но… Отныне и впредь твое имя Сацуран. Рад?
У барса сначала помутнели глаза и он начал заваливаться набок, я тут же попыталась его поймать, но, увы – шестьдесят пять килограмм даже в сказках вряд ли удержат четыреста с лишним. Однако буквально через несколько мгновений – коснуться пола я не успела – его фиолетовые глаза яростно сверкнули и, выгнувшись немыслимым образом, барс прижал меня к земле, нависнув сверху, скаля клыки. Правда, это было больше похоже на улыбку… Не успев испугаться, я смотрела прямо на него, Сацуран же лизнул мне лицо, а потом, прихватив за кофту на левом плече, поднял меня и посадил. И возможно мне показалось, но сейчас кот казался еще больше. Сацуран, посмотрел на меня, принюхался и подтолкнул в спину, что-то вроде: "тебе пора, люди ждут".
– Хорошо, хорошо, – заулыбалась я. – Уже иду. И да, жди меня, Сацуран.
Сосредоточившись на своем теле и различных ощущениях, я вновь оказалась там, снаружи. Мы стояли на небольшой поляне, между деревьев и прекрасно видели зарево догорающего лагеря. Мне пришлось сильно постараться, чтобы вернуть себе человеческий облик – ведь ты так легко привыкаешь к усиленным во множество раз чувствам окружающей реальности.
– Наконец-то ты стала человеком, – расслабленно вздохнул Тагальтек. – Мы уж думали, что всё, потеряли тебя.