Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя
Шрифт:
Здесь нас догнали Катя и Валентина Сергеевна. Пошли дальше все вместе. Заходили во все дворы, шумели, предлагали товары, смеялись, в одном дворе покачались на качелях. Исходили верст 17-ть. Последний визит сделали просвирке, которая была очарована Лелей, называла нас всех «горя луковые». Ей было очень жаль нас, а мы как цыгане сейчас же расселись на полу рады-радехоньки отдохнуть в приличном помещении, а она готовила нам десерт – бутерброды с лососиной.
Вообще, выйдя утром, вернулись домой только к ночи голодные, но с песнями и с запасом съестных припасов. Варили уху, ужинали все вместе всей артелью и легли спать, долго перед тем смеясь, вспоминая прошедшие мытарства.
Сегодня день Петра и
Видели нашу барку. Она стоит перед нашими окнами. Барка старая, идет в воде низко, но дай Боже, доедем благополучно. Шкипер у нас Роман – парень молодой, почти мальчишка, загорелый и все смеется над нами.
После полуночи пришло распоряжение всем ночевать на барках, так как ночью пароходы могут прийти и зачалить. Начали складывать свои манатки и потащились каждая пара в свое новое пристанище. К ночи ветер стал сильнее, небо все заволоклось тучами и сделалось довольно-таки темно…
Окрики и свистки буксиров заставляли нас все время просыпаться и выскакивать из каюты. В ночь пришло 12 пароходов и собирались чалить. Некоторые буксиры уже вышли в канал, но им пришлось остановиться. Ветер стал так силен, что трудно было стоять на ногах… На реке заходили волны, разыгралась настоящая буря. Дождь лил не переставая, как из ведра. Крыша в нескольких местах дала течь. Наш шкипер Роман сделал в каюте из сломанного ведра очаг, а так как в каюте трубы не имелось, то мы с утра до вечера коптились в дыму, все трое дружно плакали и кашляли, но все же усердно раздували отсыревшие дрова. Суда все причалили к берегу и ждали конца непогоды. Но ветер крепчал, елико только возможно ему было крепчать и выл немилосердно. Мы почти весь день проспали и провалялись на своей дощатой койке… С соседней барки к нам приходили в гости «шкипарь» Николай с женой Марусей и смешили нас своей наивной болтовней. Все относятся к нам очень хорошо. Когда стемнело, пели песни и развели в очаге громадный костер… Спали селедками.
Утром зачаливали. Было сыро, сеял дождь, но ветер совсем ослабел. С трудом удерживая равновесие на мокрых осклизлых бревнах, мы бегали из стороны в сторону, исполняя приказания шкиперов…
Между тем поплыли. Довольно долго шли Свирью и было видно только серое дождливое небо, туманный узкий берег и серые мрачные волны с белыми гребешками; потом вошли в канаву и все, кажется, пошли благополучно. Только через несколько времени нам попался караван барж-порожняком; мы начали расходиться и оба сели на мель. Простояли в таком заломе часа три и, наконец, с Божьей помощью сдвинулись и снова тронулись в путь…».
Юные испанцы… в Сиверской
…Это было в то время, когда слова «No pasaran!», имена Долорес Ибаррури и других вождей республиканской Испании звучали как пароль. Когда весь Советский Союз на одном дыхании следил за событиями в Испании, всей душой сочувствуя борьбе республиканцев и негодуя в адрес мятежников генерала Франко. И дети республиканской Испании, измученные войной, находили самый теплый прием в нашей стране. Немало их было и в Ленинграде. Зимой они жили в детских домах, а летом выезжали в пионерские лагеря. Один из них был в Сиверской.
Напомним, гражданская война в Испании между республиканцами в лице правительства испанского Народного фронта и военно-националистическими оппозиционерами, возглавляемыми генералом Франко продолжалась с 1936 по 1939 год. Военную, политическую и дипломатическую помощь франкистам оказывали фашистская Италия, нацистская Германия и Португалия. На стороне республиканцев были Советский
Сводки из Испании с фронтов войны, ожесточенной и кровавой, печатались в нашей стране практически в каждой газете, так что названия испанских городов и регионов были хорошо знакомы всем. Величественным примером стойкости стала многомесячная оборона Мадрида войсками республиканцев. Восхищение всего мира вызвала героическая борьба басков и астурийцев на севере Испании, отрезанных от остальной республиканской территории. Лозунг «No pasaran!» («Они не пройдут!»), использовавшийся лидером испанских коммунистов Долорес Ибаррури, стал одним из символов антифашистского движения.
«No pasaran!» – плакат интербригад, защищавших республиканскую Испанию. 1937 год
Советский Союз поставлял в республиканскую Италию вооружение, отправлял военных специалистов, а оттуда к нам привозили детей, измученных непрекращающейся войной. Советское правительство предоставили им убежище и право на жительство в нашей стране. Большинство детей были родом из Астурии, Мадрида, Гвадалахары – эти испанские названия стали известны едва ли не каждому в Советском Союзе. Неизменно указывалось, что это дети героического народа республиканской Италии, а их родители – героические защитники республиканских городов, участники прославленных боев.
В Ленинград первая группа испанских детей – 1498 человек из городов Бильбао и Сан-Себастьян – прибыла 23 июня 1937 года. Часть их осталась в Ленинграде, остальных отправили в другие города страны.
Всего же в Советский Союз в 1937–1939 годах приехали 2895 детей из Испании. Для того времени это была поистине невиданная эмиграция детей. За два года из Испании эмигрировали более 34 тысяч детей в возрасте от 3 до 15 лет. Кроме СССР, их приняли Франция, Великобритания, Бельгия, Швейцария, Мексика, Голландия. Многие родители отправляли своих детей на чужбину, думая, что это ненадолго – пока не утихнут бои и бомбежки на родине. Но жизнь распорядилась иначе: большинство детей, прибывших в СССР, остались здесь надолго, многие так больше никогда и не увидели своих родных.
К концу 1938 года в СССР было 15 детских домов для испанских детей, три из них – в Ленинграде. «Испанские дети, живущие в интернате на Тверской улице, 11, заканчивают учебный год, – сообщалось в „Ленинградской правде“ в начале июня 1938 года. – Летом их ожидает хороший отдых: в одном из лучших пригородов Ленинграда – Мартышкине – для испанских детей сняты дачи».
Еще один лагерь испанских детей разместился в Сиверской. «На много километров кругом – живописные леса, – рассказывалось в одной из ленинградских газет. – На горке у реки Оредеж – скрытая соснами усадьба, некогда принадлежавшая одному из министров Временного правительства Набокову. В комнатах усадьбы сейчас живут юные испанцы».
«Они уже год в СССР, – говорилось в июле 1938 года в газете „Смена“. – За это время из полуголодных, напуганных ужасами войны детей выросли здоровые, веселые, нашедшие свою новую родину пионеры. Растут бодрые, жизнерадостные будущие граждане свободной Испании. Растут непримиримые борцы с фашизмом. Все они, и восьмилетние, и пятнадцатилетние, с большим вниманием следят за событиями в Испании. Им хочется скорее, чтобы Испания стала свободной».
Торжественное открытие лагеря состоялось 6 июля 1938 года. К нему готовились все – и дети, и вожатые, и педагоги. Шили флаги, рисовали лозунги. В праздничный день лагерь расцветился флагами, украсился портретами руководителей нашей страны и вождей испанского Народного фронта. Под звуки национального испанского гимна перед трибуной прошли пионерские отряды. «Впереди – овеянное славой боевое знамя, доставленное в СССР пионерам из Барселоны испанской первомайской делегацией».