Вокруг Петербурга

Андреев Александр

На мысе, глубоко вдающемся в озеро, был воздвигнут по проекту архитектора А. Ринальди Чесменский обелиск – памятник славной победы русского флота в бухте Чесма 25–26 июня 1770 года. Западнее обелиска выросла декоративная беломраморная «Колонна Орла». Были прорыты осушительные канавы в парке и «Зверинце», построены оранжереи, проложена дорога из Гатчины в Царское Село.

В 1780-х годах столица заговорила о Гатчине, как о чем-то небывалом, и приезжавшие в Петербург иностранцы спешили полюбоваться ее дворцом, парком и «Зверинцем». «Этот загородный дом, – писал в Париж французский дипломат Корберон, – является великолепным дворцом, расположенным полукругом и исполненным

отличного вкуса». Дворец восхищал своим живописным местоположением в гуще деревьев, на берегу большого озера, величественным видом примыкавших к нему башен, изумительной окраской, весьма схожей с цветом северного неба, отчего в пасмурные дни казалось, что он сливается с небом, растворяется в нем.

Не менее восторженное удивление вызывала внутренняя отделка дворца, своей роскошью и изысканностью как бы спорившая со строгим внешним обликом здания. Обилие прекрасных картин, скульптур и барельефов, великолепная мебель, богатые драпировки и люстры чудесно восполняли искусную архитектуру его помещений. Во дворце были собраны ценнейшая коллекция антикварных вещей, выполненных руками виднейших мастеров Европы и России, огромный арсенал, состоявший из 700 ружей различных систем и пистолетов, библиотека в несколько тысяч томов. В отдельной комнате хранились рукописи М.В. Ломоносова, приобретенные владельцем дворца у вдовы великого ученого.

Даже искушенные в тайнах садового искусства люди, видевшие пейзажные парки других пригородов Петербурга, Лондона и Парижа, поражались красотам Гатчинского парка, его композиционному разнообразию, многокрасочности и искусной системе насаждения, короче, всей той кажущейся естественности, которая была умело создана большим и незаметным трудом русских садовников.

После смерти Орлова его гатчинское поместье было куплено в казну. 6 августа 1783 года Екатерина II подарила мызу Гатчина с дворцом и окрестными деревнями своему сыну Павлу Петровичу.

Щедрость императрицы диктовалась ее тайным намерением отдалить нелюбимого наследника престола от Петербурга. Она опасалась, что сын предъявит свои права на престол, похищенный ею у мужа, Петра III. Желание Екатерины II совпало со стремлением самого Павла быть подальше от царского двора. Он боялся, что царица, благословившая при вступлении на престол убийство отца, не остановится и перед его физическим уничтожением, лишь бы не допустить к трону.

Вот почему Павел поспешил перебраться в Гатчину, занялся строительством военных укреплений, сколачиванием отряда верных телохранителей – гатчинского войска. Не утратив надежды на власть, он в продолжении тринадцати лет создавал там в малом виде ту своеобразную гатчинскую Россию, которая представлялась ему в будущем единственно достойным образцом для государства.

С водворением Павла в Гатчине мирная загородная усадьба екатерининского вельможи превратилась в военный лагерь опального претендента на русский престол. По приказу нового владельца согнанные сюда с окрестных деревень крестьяне тотчас же начали возводить военные укрепления.

При въезде в Гатчину со стороны Царского Села возникла крепость Ингербург. Небольших размеров, она была выстроена по всем правилам фортификации тех лет и имела в плане форму многоконечной звезды, образованной земляным валом и рвом с водою. Пересекавшая крепость дорога упиралась в ворота со шлагбаумами. Около Ингербурга находилась Солдатская слобода. «Эта слобода имела заставы, казармы, конюшни, – писал современник, – все строения были точь-в-точь такие, как в Пруссии, а по виду войск, тут стоявших, хотелось побиться о заклад, что они прямо из Берлина».

Ближе

ко дворцу, где от Большой дороги ответвлялась Дворцовая аллея, был насыпан другой редут. Вход в него преграждали железные ворота, около которых стояли караульные будки. На его брустверах установили шесть пушек. В 1792–1793 годах площадь внутри редута получила архитектурное оформление в виде больших солнечных часов. «Циферблатом» служили внутренние стены укрепления, на которых были нанесены почасовые деления, а «стрелкой» – тридцатидвухметровый обелиск из местного, так называемого черницкого камня (из села Черница возле Гатчины), сооруженный при участии талантливого строителя-самоучки, вологодского крестьянина К.А. Пластинина. Площадь назвали «Коннетабль».

Подобно Ингербургу, на Красносельской дороге возвели укрепление Мариенбург. За Гатчиной, на северном берегу реки Колпанки, у пильной мельницы, раскинулись строения Солдатской слободы, обнесенной в сторону Петербурга большим валом и рвом. Здесь также был шлагбаум и посты на дороге.

Сохранившаяся доныне башня на Красноармейском проспекте – часть бастиона, запиравшего выход из Дворцовой аллеи на Красносельскую дорогу. Построенный несколько позже других укреплений, он создавал впечатление маленького островка. Это определило его название – «Екатеринвердер».

Замыкал всю эту систему небольших укреплений глубокий ров перед дворцовым лугом, превращенным Павлом в учебный плац. Через ров был перекинут подъемный мост, около него на брустверах вала стояло 12 пушек. Очевидно, при Павле, на случай поспешного бегства, прорыли подземный ход из дворца в парк.

Еще несколько построек появилось одновременно с ростом гатчинского войска. За Большой дорогой выросла Бомбардирская слобода, где поселились артиллеристы. Около «Екатеринвердера» построили казармы Кирасирского полка, а рядом с парком – дом для команды озерной флотилии. Поблизости от казарм расположились конюшни, продовольственные и фуражные склады – магазины, пороховой погреб. Среди военных «учреждений» тех лет были госпиталь, военно-сиротский дом около Мариенбурга, призванный готовить музыкантов для солдатских хоров, а также церковь для иностранцев-иноверцев, которыми изобиловало павловское войско.

В этот период Гатчина обзавелась своей промышленностью, если так можно назвать мелкие мануфактуры и мастерские. В самом посаде возникли замшевая фабрика, шляпная и золотошвейная (галунная) мастерские. В 1795 году в Бомбардирской слободе возвели существующее доныне подковообразное здание суконной мануфактуры. Его построил известный архитектор Н.А. Львов. Неподалеку от «Зверинца» начала работать казенная полотняная фабрика, севернее – стекольный завод. На берегу Колпанки действовал построенный раньше фаянсовый завод. При ферме создали сыроварню, на реках Пудость и Ижора – мукомольные мельницы. Все предприятия были малорентабельными и существовали только благодаря финансовой поддержке владельца Гатчины. Они работали на привозном сырье, выпуская низкокачественную продукцию для солдат.

Наряду со строительством, в Гатчине муштровалось войско наследника престола. По замыслам Павла, оно должно было быть образцом, моделью для организации вооруженных сил России после его прихода к власти.

Кроме сухопутных команд Павел завел на гатчинских озерах флотилию. Соорудили верфь, на которой в 1795–1797 годах корабельный подмастерье Курочкин построил и спустил на воду яхту «Миролюбивый» и 16-пушечный фрегат «Эмпренабль». Не велика была мощь гатчинской флотилии, но это не мешало разыгрывать на озерах целые сражения «с пушечной пальбою и абордажами».