Вокруг себя был никто
Шрифт:
В комнате возле камина сидела Вилия, рядом с ней Андрэ, напротив девушка с длинными распущенными волосами цвета воронова крыла. Я села между ними.
– Вирга, – сказала Вилия, указывая на девушку, – жена Видмантаса. А это Таня, наш новый товарищ.
«Так, – подумала я, – значит, меня уже записали в товарищи. Очень мило. А собственно, не того ли я добивалась? Конечно, того, значит, все в порядке».
Видмантас опустился на пол рядом с Виргой.
– Давайте помолчим, – предложил он.
Молчали довольно долго, не меньше получаса. Я уже поняла, как происходят
– Ну что ж, хорошо поговорили. Как ты себя чувствуешь, Таня?
Я чувствовала себя прекрасно: тишина, камин, запах горящих поленьев, потрескивание огня, атмосфера уюта и романтики.
– Ты полчаса медитировала над пламенем, – озабоченно сказала Вилия, – это очень опасно, можно повредить третий глаз или пережечь чакры.
Я только улыбнулась, после книг Лобсанга Рампы разговоры о третьем глазе и чакрах меня совершенно не удивляли, но моим собеседникам казалось, будто они посвящают новичка в страшную тайну.
– Ты знаешь, что такое третий глаз? – спросил Видмантас.
– Нет, – сказала я, решив не раскрывать свои знания. Прикинуться новичком и послушать мудрых учителей представлялось весьма забавным.
– Но иногда ощущаю вот здесь, – я прикоснулась пальцем к точке посреди лба, в которой Рампе сверлили отверстие и затыкали пробкой из особо выделанной древесины, – будто прожектор, если направить его на человека, то можно увидеть светящийся шар в районе солнечного сплетения.
Видмантас переглянулся с Виргой.
–Тебя уже кто-нибудь учил? – спросил он.
– Нет, – честно ответила я.
Второй вопрос, не доводилось ли мне читать книги на подобную тему, Видмантас задать не догадался, и моя игра осталась нераскрытой. Спроси он, я бы не стала врать и рассказала бы о прочитанном, но коль не спросили, то не спросили...
– Наверное, Таня очень способная, – предположила Вирга, – бывают в Школе самородки, правда, очень редко. Вполне вероятно, что к нам пришел именно такой человек.
– Да, да, – подтвердила Вилия, – Таня с первой попытки вышла на ваш дом, ни разу не ошиблась. Наверняка искала по полю.
Вот глупая! Она же сама раз пять объяснила мне дорогу! Неужели ей так хочется чуда, что готова сначала его организовать, а потом поверить?
– Итак, – подытожил Видмантас, – в наши ряды вливается хороший товарищ, и от нас будет зависеть, насколько быстро он сможет продвинуться. Если захочет, конечно? – он вопросительно посмотрел на меня.
– А что такое Школа? – наконец задала я давно подготовленный вопрос. – Мне ведь до сих пор не объяснили, о чем идет речь.
– У нас объясняют, – важно заметил Видмантас, – только тем, кто спрашивает. – Даром знания не передаются, минимальная цена – твой собственный интерес, то есть – заданный вопрос. Мы не миссионеры, нам не нужны толпы обращенных.
Он замолчал. Молчание длилось довольно долго.
– Полгода назад, – нарушил тишину Видмантас, – Игорь показывал нам, как нужно медитировать,
Он многозначительно посмотрел на меня.
– И ковер не обгорел. Странно, ведь крысу ловили несколько минут, она вся пылала, потом в комнате еще долго воняло паленой шерстью, а следов никаких.
Он снова замолк.
– После Игоря попробовала Герда, ты с ней еще не знакома, она из самых продвинутых в нашей группе. Через пять минут медитации Герда упала в обморок, ты же смотрела на огонь почти полчаса.
– Возможно, я просто ничего не чувствую, потому ничего и не происходит.
– Если человек ничего не чувствует, – вмешалась Вирга, – он не станет полчаса рассматривать огонь. Ему это занятие надоест через пару минут. Ты же погрузилась в созерцание, почти растворилась в пламени, мы уже начали опасаться...
Похоже, ребята играли в какую-то странную игру, допридумывая реальность до желаемого результата. Простое разглядывание огня в их представлении оказывалось волнующим актом, сложным испытанием, которое я сумела преодолеть. Мне льстило такое отношение, да и сама игра выглядела довольно занимательной.
«Почему бы и не поиграть?»,– решила я. Так началось мое ученичество, продолжавшееся около года и закончившееся печально и страшно.
– Но вернемся к Школе, – продолжил Видмантас. – Если ты готова... – он замолк, выжидающе глядя на меня. Не понять смысла паузы было трудно, и я немедленно включилась в игру:
– Да, готова.
– Мы из немногих традиций, которые выжили и существуют. Мы избежали сектантства, мы избежали жесткой иерархии, мы избежали физического уничтожения. Мы работаем и делаем свое дело по всем линиям, от убежища до внешнего круга, от материального обеспечения до объективаций. Работа очень трудная, требующая предельной ясности и четкости. Выходя на дорогу, нужно ответить себе на простой вопрос, но ответить честно: духовность мне нужна для того, чтобы спрятаться в убежище, и это вариант, и это достойно, но это другая система требований, поисков и выборов; или мне нужна духовность, чтобы развиваться, жить в ней и работать. Ответ определяет дорогу, по которой направляют ученика.
Видмантас вещал вдохновенно, чуть откинув голову, наверное, он произносил свои слова уже много раз, и его речь текла гладко, чуть взбулькивая на согласных, словно вода, вытекающая из горлышка бутылки.
– Извините, – перебила я бульканье, – о какой традиции идет речь, от кого она начинается, кто вам ее передал?
– Наша традиция существует не потому, что Игорь ее сочинил, вернее, не только потому. Она существует в данном конкретном времени и в данном конкретном месте потому, что Игорь выполнил задачу по ее объективации. Но традиция существует издревле, и она не моложе других. Цель духовной Школы способствовать раскрытию и развитию сущности человека.