Вокруг Солнца
Шрифт:
Фаренгейт удалился, вполне уверенный в успехе своего замысла, а Гонтран немедленно бросился к Сломке и передал ему содержание разговора.
— Гм… трудновато, — покачал головою инженер. — Признаться, мне самому до смерти надоело летать с одной планеты на другую, постоянно рискуя жизнью; но как перебраться отсюда на Землю, я решительно не вижу средства.
— Ты подумай, — стал уговаривать своего друга Фламмарион, — и наверняка найдешь это средство. С твоей головой это пустяки.
— Да я уже думал, но ничего не выходит. Вся надежда на какой-нибудь счастливый
Ждать такого случая пришлось недолго. В тот же день, вечером, оба приятеля, Елена и Фаренгейт стояли на площадке обсерватории, любуясь панорамой громадного города, подернутого легкой дымкой сумерек, как вдруг молодая девушка воскликнула:
— Падающая звезда!
За одной звездочкой последовала другая, третья, четвертая, и скоро начался целый дождь из падающих звезд, длившийся несколько секунд без перерыва.
Все с восторгом наблюдали волшебное зрелище.
— Надо полагать, — пробормотал Сломка, — что по земному календарю сегодня 24 ноября.
Он вытащил из бокового кармана свою книжку и взглянул на нее.
— Да, 24 ноября. Вот, сэр Фаренгейт, ухитритесь-ка попасть на одну из падающих звезд, и вы мигом очутитесь в Соединенных Штатах.
Американец сердито пожал плечами.
— Я думаю о серьезных вещах, — проговорил он, — а вы мне говорите абсурды.
— Зачем абсурды? Ваш же соотечественник, Симон Ньюкомб, вычислил, что на Землю падает ежегодно не менее сорока шести миллиардов падающих звезд.
— Сорок шесть миллиардов! — воскликнули все, пораженные этой громадной цифрой.
Да, не менее. В 1883 году Ньюкомб наблюдал в Бостоне подобный огненный дождь и в течение четверти часа насчитал около 650 упавших звезд, хотя площадь его наблюдений охватывала лишь одну десятую часть горизонта. Значит, за все время дождя, который продолжался около семи часов, число падающих звезд доходило до двухсот сорока тысяч.
— А скажите, что такое представляет из себя падающая звезда? — перебила инженера Елена Михайловна.
— Прежде думали, что это газообразное тело, нечто вроде туманности, но раз падающие звезды могут проникать в земную атмосферу, то следует думать, что они представляют собой твердые тела.
— Каким же образом тогда падение сорока шести миллиардов твердых тел на Землю не сопровождается никакими катастрофами? — воскликнул Фаренгейт.
— Очень просто: падающие звезды представляют из себя твердые тела только до тех пор, пока не попадут в земную атмосферу. Благодаря страшной скорости полета звезды, она развивает массу тепла при трении о частицы воздуха. Теплоты при этом развивается такое количество, что звезда воспламеняется, так сказать, улетучивается, и падает на землю в виде тончайшей, космической пыли.
— Но, в таком случае, почему же узнали, что падающие звезды суть твердые, компактные тела? — возразила Елена.
— Во-первых, на основании соображения, о котором я уже говорил вам сейчас; а во-вторых, воспламенению и улетучиванию подвергаются лишь астероиды малого объема, более же крупные, в несколько гектограммов или тысяч кило весом,
11
Аэролиты (то же, что болиды) — осколки планет, попадающее в земную атмосферу, в которой раскаляются и бывают видимы ночной порой в форме огненных шаров.
— О, немного: если принять средний объем каждого тела из этих астероидов в один кубический миллиметр, то вычислено, что в течение сотни веков они образуют на поверхности шара слой едва ли один сантиметр толщиной.
Елена и Фаренгейт, налюбовавшись диковинным зрелищем, пошли внутрь обсерватории; Сломка хотел последовать за ними, но его остановил Гонтран.
— Послушай-ка, Вячеслав, — проговорил он, — а почему ты сказал, что на Земле теперь должно быть 24 ноября?
— Да просто потому, что увидел этот дождь падающих звезд.
— Разве он происходит в определенные дни?
— Конечно.
— Почему же это так бывает?
— Видишь ли, прежде падающим звездам приписывали планетное происхождение, думая, что они образуют кольца, обращающиеся вокруг Солнца со скоростью, почти равною земной, и следуют по орбитам почти круглой формы. Но Скиапарелли, пораженный тем обстоятельством, что их скорость почти равна скорости комет, предположил, что, подобно им, падающие звезды движутся по параболам и вступают в нашу Солнечную систему из какой-нибудь другой небесной системы. По теории Скиапарелли, падающие звезды образуют собой непрерывный поток, стремящийся из межзвездного пространства в солнечную систему и двигающийся в плоскости, перпендикулярной к той, в которой двигается Земля. В определенные моменты Земля должна пересекать этот поток, и вот тогда-то в ее атмосфере и наблюдается целый дождь падающих звезд.
Гонтран задумался.
— Ты говоришь, — заметил он, — что этот поток непрерывен.
— Да, но в некоторые эпохи он бывает особенно обилен: тогда на Землю и другие планеты льется настоящая река астероидов.
— Какие же это эпохи?
— Они повторяются через каждые тридцать три года. Одна из таких эпох, например, наступила в нынешнем году.
— И долго она продлится?
— Несколько недель. Гонтран опять задумался.
Сломка зевнул и хотел было идти спать.
— Еще один вопрос, — остановил его Фламмарион, — какое направление имеет поток падающих звезд в пределах Солнечной системы?
— От Земли он направляется к Марсу, потом минует Сатурн, Уран. Да что ты этим так заинтересовался?
Гонтран с торжествующей улыбкой ударил своего приятеля по плечу.
— Видишь ли, дружище, — проговорил он, — я нашел способ перебраться отсюда на Землю.
— Как же?
— Очень просто: воспользуемся этим потоком астероидов, чтобы по нему или, лучше сказать, внутри него переплыть на родину.