Вокруг Света 1993 №05
Шрифт:
Артем и поныне продолжает приумножать наш фотоархив. Мы с ним до последнего, что называется, камушка избороздили Берсеневку, Стрелку, где отходит водоотводный канал и где часто в старину добывали лед, заглядывали по пути во все старые дворы. Избороздили мы и Софийскую набережную с Мариинским училищем, в котором после революции располагалась наша 19-я школа. Артем все стремится проникнуть на чердак здания, так как слышал от нас, что в далекие довоенные времена мы нашли на чердаке портрет вдовствующей императрицы Марии Федоровны, попечительницы училища.
Мы все ищем предпосылки к возможным «пустотам» в этой старой, насыщенной тайнами части Московского острова. Артем пообещал, что в
Я добивался, искал в недрах дома что-нибудь из Левиного наследия, а вот тут и совершил поразительную находку Артем. Ну ладно, когда в брошенном для капитального ремонта «булгаковском» доме на Садово-Кудринской он раздобыл ворох фотопленок, отпечатал, и пожалуйста,— дом на Серафимовича в довоенном виде и, мало того, наша девочка Таня Куйбышева тоже совсем довоенная. Но вот Артем отправился в новое здание школы на Кадашевской набережной, чтобы еще раз снять рояль Рахманинова, и по дороге в одном из домов, поставленных на капитальный ремонт (не мог же Артем пройти мимо!), в одной из комнат из-за радиатора парового отопления он вытаскивает (хотите верьте, хотите нет!)... главу из Левиного романа «Путешествие в недра Земли», рассказ «Действия ядовитой змеи», карандашный портрет Верди, помеченный датой 23/11-37 и личной подписью — Л.Федотов.
Артем Задикян появился у нас довольный: в руках — большой конверт. Извлекает из конверта фотоотпечатки рисунков из какой-то старинной книги, передает один за другим мне и Вике:
— Иван Грозный собственной персоной в двух вариантах. Его печать, громадина какая. А это Малюта, тоже собственной персоной. Это — роют подземелье. А это подземелье под Кремлевской башней. Тут и вовсе — черепа, кости. Жуть да и только. Смута и мятеж. Скорый суд. Кого-то постригают в монахи. А это — топор... Опричник на коне с метлой и песьей головой...
Артем так убедительно говорил, будто бы только что сам все это «схватил» объективом с натуры. Мы радовались вместе с ним его небывалой удаче. Потом Артем разложил на столе отпечатки страниц журнала двадцатых годов под названием «30 дней» — статью археолога Игнатия Стеллецкого, специалиста по московским подземельям, и фотографии его самого. Читаем и узнаем, что во всех каменных домах XVI — XVII веков в Москве имеются тайники и подземные ходы. Неизменно всякий старый дом, научно обследованный, дает тайник — будет ли то потайная палата для сокровищ или потайной ход для бегства. Самым интересным в этом смысле в Москве является дом Малюты Скуратова на Берсеневке.
При отце Ивана Грозного Василии III жил в Кремле, близ угловой башни, боярин Берсень Беклемишев. От него и название башни пошло — Беклемишевская. В районе Стрелецкой слободы, за Москвой-рекой, Берсень построил себе каменный дом, и вот дал свое имя набережной — Берсеньевская. Постепенно мягкий знак утратился. Василий III этого достойного боярина казнил из-за «неосторожной искренности». Дом Берсеня замечателен по древности и судьбе. Архитектура XVI века. В царствование Грозного принадлежал наперснику его Малюте Скуратову-Бельскому. Потом перешел к Борису Годунову, затем к Стрешневым и Курбатовым... (Н.Калачев. Дом Малюты Скуратова. 1867). Малюта к дому сделал пристройки, «сообразно инквизиторским вкусам его и Грозного». Под старым домом Берсеня — два мрачных сводчатых подвала (мы и спускались в эти подвалы с Олегом и Артемом), ниши... кольца в сводах... колодец, заполненный водой...
Читая материалы Стеллецкого, возникает вопрос — какая имеется в виду Солянка? Дальше Стеллецкий повествует, что эта вотчина Малюты полна романтики и подземных тайн. Здесь были жилые помещения, куда вводились даже лошади, имелся колодец. Отрыт он был на глубине 15 аршин (аршин — 0,71 м) при сооружении электрической станции в 1906 году на Болотной набережной; сруб полусгнил. Игнатий Стеллецкий во время раскопок, сняв около 8 аршин сруба, обнаружил хорошо сохранившийся остов лошади, а под ним, на некотором расстоянии, скелет человека. Сапоги с загнутыми вверх носками боярской эпохи. Поблизости такие же женские сапоги.
Подземная вотчина в районе нашего дома. Да! Это она! Страшные подземные хоромы Малюты Скуратова-Бельского были на территории нашего дома, точнее, наш «хоромный» дом занял хоромную территорию Малюты, подземную. Все сходится!
«Мрачный и таинственный дом Малюты,— продолжает Игнатий Стеллецкий,— был подарен правительством бывшему Московскому археологическому обществу. Долгие годы простоял угрюмый и забвенный».
Но по некоторым документам мы знаем, что еще одна вотчина Малюты и его могила были в районе опричного Чертолья. Археологическое общество же с 1864 года занимало палаты уже думного дьяка Аверкия Кириллова. У нас хранится старая фотография (конечно, из архива Задикяна) дома Аверкия и надпись над входом — «Археологическое общество». Возникает вопрос — не построен ли дом думного дьяка на фундаменте, на подвалах бывшего малютинского? Ну, не будем себя лишать этого убеждения.
На этой же старинной фотографии, на заднем плане, слева от палат думного дьяка — колокольня. Не в районе ли этой колокольни пошли на поиск подземного хода Лена из Хабаровска с ребятами?..
Впервые я встретился с хабаровской Еленой на собрании по созданию музея Госдома в 1989 году. В детстве Елена жила в Хабаровске, поэтому она стала для нас — хабаровской. Инициатор создания музея, его теперешний директор Тамара Андреевна Тер-Егиазарян и члены общественного совета решали вопрос о розыске в архивах материалов по истории создания дома и его заселения. Вика бережет простенький пригласительный билет — «В этот день Вы сможете познакомиться с первыми экспонатами будущего музея, услышать рассказы сотрудников архива об истории дома 30 — 50 годов. 12 ноября 1989 года».
По просьбе Тамары Андреевны я принес для будущего музея документы и фотографии, связанные с нашими ребятами: Левой Федотовым, Олегом Сальковским, Юрой Трифоновым, Толей и Галей Ивановыми и другими моими друзьями. И, как всегда, разговор зашел о том, как Лева, Олег и я пытались обнаружить подземный ход под рекой.
Хабаровская Елена вдруг, как бы между прочим, говорит:
— Я тоже побывала в подземелье. И задолго до вашей экспедиции.
Ну я, конечно, ради вежливости поинтересовался:
— В каком году?
— Вскоре после взрыва Храма Христа. Когда его взорвали?
— В конце 31-го. Пятого декабря.
— Снега уже не было. Значит, я побывала весной или в начале лета.
— Откуда лезли и куда долезли? — довольно еще спокойно продолжал интересоваться я.
— Не из самой церкви, как она выглядит сейчас... Рядом что-то было. Какое-то еще строение...
— Рядом? Колокольня. Ее разобрали. И еще один старый деревянный дом.
Присутствующие невольно прислушивались к разговору.