Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках
Шрифт:
Восточный Тимор
Только-только рожденная страна
Пройдя по лесной дорожке примерно один километр, мы вышли к блокпосту, над которым развевался голубой ооновский флаг. Там нас еще раз тщательно обыскали (видимо, индонезийцам, которые буквально четверть часа назад делали то же самое, они не доверяли).
– И давно вы из России? – удивился ооновец, проверявший наши «советские» загранпаспорта образца 1993 г. – А в Восточный Тимор надолго? Я поставлю вам пока разрешение на 1 месяц. А если понадобится, то мы вам его легко продлим – на любой срок.
Так
Именно к нему в руки и должна была свалиться власть. Индонезия, которая тогда только-только оправилась после массовых антикоммунистических погромов, столкнулась с перспективой получить у себя под боком «азиатскую Кубу». Чтобы этого не произошло, сюда был введен тридцатипятитысячный военный контингент, и Восточный Тимор стал… двадцать седьмой провинцией Индонезии.
Партизаны, еще не успевшие выйти из лесов, продолжали воевать теперь уже с индонезийцами. Пока в Индонезии был военный режим генерала Сухарто, шансов на победу у них было мало. Любой сепаратизм тогда подавлялся железной рукой (по неподтвержденным неофициальным данным, на Тиморе было уничтожено около двухсот тысяч «партизан» и «подпольщиков»). Международная общественность регулярно, но безрезультатно клеймила за это Индонезию. ООН принимала гневные резолюции. Но все было без толку.
Когда после падения режима Сухарто к власти в Индонезии пришли «демократы», у Восточного Тимора появился реальный шанс на независимость. Как разваливаются империи в процессе «демократизации», хорошо известно на примере СССР. В Индонезии же ситуация еще сложнее. Правительство вынуждено то бросать армию на подавление очередного мятежа, то договариваться с сепаратистами о прекращении огня, то защищать христианское меньшинство от погромов доминирующих в стране мусульман.
Подавляющая часть бунтов считается внутренним делом Индонезии, и мировое сообщество старается в эти проблемы не вмешиваться. Но Восточный Тимор – это совсем другое дело. Португальцы, уходя с Зондских островов, милостиво даровали Восточному Тимору право самостоятельно определять свою судьбу. Поэтому, с точки зрения международного права, боевики ФРЕТИЛИН считались не сепаратистами, а борцами за независимость.
В сентябре 1999 г. на Восточном Тиморе провели референдум, на котором подавляющее большинство восточно-тиморцев проголосовало за независимость. Джакарта расценила это как попытку бунта и среагировала соответственно – карательными операциями: жгли дома, арестовывали и убивали без суда и следствия. В ответ на это вначале австралийцы высадили десант, а затем ООН ввела свои миротворческие войска и создала временную администрацию (UNTAET). Под руководством ооновцев и с международной финансовой поддержкой на Восточном Тиморе буквально «с нуля» стали строить новое независимое государство.
Авиастоп
На Восточный Тимор мы не ехали, а удирали – только бы выбраться из Индонезии до истечения срока действия визы. Хоть куда-нибудь. Это
Пошли привычным путем – в порт. На проходной нас, как европейцев, индонезийские охранники легко пропустили. Нашли мы и австралийца, отвечавшего за отправку ооновских судов.
– Сегодня ничего не будет. Приходите завтра часов в девять утра, придет очередное судно из Дарвина, поговорите с капитаном. Может, он вас и возьмет?
А если нет? Было бы полезно получить какие-нибудь рекомендательные письма из ооновской администрации. Именно за этим мы туда и отправились.
Восточный Тимор, получив независимость, пополнил список беднейших стран мира. ООН уже потратила на оказание помощи полмиллиарда долларов. Но не может же она взять целую страну на свое постоянное содержание! Нужно и самим зарабатывать. Все надеются на «черное золото». И не только восточнотиморцы! Австралия, чьи войска первыми пришли на помощь «борцам за независимость», даже не дожидаясь официального провозглашения независимости Восточного Тимора, подписала договор о покупке прав добычи нефти, обещая за это отдавать 10 процентов прибыли.
Среди сотрудников Временного правительства Восточного Тимора царит эйфория, как у нас в первые годы после революции: «Мы наш, мы новый мир построим!» Впервые в истории ООН делается попытка построить новое государство буквально «с нуля». И делают это в полном соответствии с западными образцами. Даже официальная здешняя валюта для простоты – американский доллар! Старых «спецов» на работу не берут. Нужны новые люди! А где их взять? Например, полицейские функции выполняют ооновские сотрудники, присланные сюда со всего мира. Но не могут же они заниматься этим бесконечно долго? Нужны местные кадры. Вот в Дили и построили новый полицейский колледж. Никто из тех, кто запятнал себя службой «оккупационному режиму», не имеет права в нем учиться. Курсантов набирают по глухим деревням. И надеются за шесть недель не только научить, как наручники надевать и дубинкой размахивать, но и привить им уважение к правам человека и веру в торжество демократических ценностей.
Мы все это уже проходили, поэтому российские специалисты среди ооновской администрации, наверное, самые трезвомыслящие. Виталий Иванович Петрунев посетовал:
– С самого начала планировалось, что постепенно ооновские специалисты будут заменяться местными. Но недоучли низкий уровень здешнего образования. Мы, например, уже несколько месяцев не можем никого найти на место секретаря, хотя и требуется-то минимальное знание английского языка – отвечать на телефонные звонки, спрашивать, по какому поводу звонят, и переадресовывать в нужный отдел. А уж инженеров и менеджеров вообще неизвестно, где брать!
Русских сотрудников мы искали простым и бесхитростным способом – подходили к первому же попавшемуся ооновцу и спрашивали. Все говорили примерно одно и то же: «О, русские вертолетчики (полицейские, администраторы, врачи…) отличные специалисты, но… так много пьют». И это люди, которых в России наверняка трезвенниками считают! Возможно, насчет непомерных количеств спиртного, выпиваемого нашими специалистами, и преувеличивают. Но то, что русские ооновцы – самые лучшие профессионалы, в это я верю. Как сказал нам один из них: «Европейцы, австралийцы, американцы получают здесь всего 900 долларов в месяц, а мы – целых девятьсот!»