Вокруг света за 280$
Шрифт:
— И сколько можно заработать?
— Раз на раз не приходится. Бывает, несколько недель копаешь — и все без толку. А иногда за один день зарабатываешь больше, чем за предыдущий месяц!
Вдоль прямой как стрела дороги тянулась безжизненная пустыня, изредка попадались высохшие соленые озера, овраги, кусты… Пейзаж разнообразили только появляющиеся с поразительной регулярностью убитые ночными грузовиками кенгуру. Пиршество для ворон и огромных грифов. За три часа не только ни одного населенного пункта, но и ни единой живой души не встретили, даже машин не было — ни в попутном,
Майкл вызвался довезти нас прямо до Порт-Августы и даже предложил там у него в доме переночевать. Но после бессонной ночи он был явно не в форме.
— Мне бы остановиться где-нибудь, поспать хотя бы пару часов — очень уж много сегодня ночью выпил. Я вас высажу в Глендамбо. Если хотите, можете там попытаться поймать другую машину. Или подождите, пока я отдохну.
Мы устроились отдохнуть в тени, заодно и пообедать.
Тащиться на пекло в тщетной надежде поймать попутку смысла не было никакого.
Кроме обычных для всех роадхаусов заправки, мотеля и караван-парка, в Глендамбо стоит новенькая, блестящая огромными лопастями на солнце ветряная мельница. И это не исторический памятник, а реклама сверхсовременного и очень популярного товара. Есть там и полтора десятка домов, и примерно столько же человек, — довольно крупный, по местным понятиям, поселок. На трассу я идти не спешил, резонно полагая, что за те два-три-четыре часа, которые наш водитель будет спать, ни одной машины на дороге не появится, а если появится, то не остановится, а если остановится, то нас не возьмет, а если возьмет, то далеко не увезет… Мои размышления прервал Майкл. Он подъехал к столику, за которым мы расположились пообедать.
— Я так и не смог здесь уснуть — очень шумно. Я проеду немного вперед, поищу там более спокойное место.
И… уехал в сторону Порт-Августы.
Как говорится, мы странно встретились и странно разойдемся…
После обеда мы вышли на дорогу и прошли по ней километров пять. Вдруг увидим «нашу» машину со спящим водителем? Машины мы так и не увидели, а идти пешком под палящими лучами солнца быстро надоело. Выбрав эвкалипт с самой густой кроной, мы сели в его тени и уже оттуда следили за дорогой. До захода солнца не было ни одной попутной машины. Вообще ни одной! А навстречу они шли очень часто — иногда с интервалом всего минут тридцать. По местным меркам, это прямо-таки час пик! Если вечером здесь такое интенсивное движение на север, то, может, по утрам так же много машин идет на юг?
Убедившись, что вечером нам уехать не суждено, пошли выбирать место для ночлега. Вокруг простиралась бескрайняя пустыня. Но дорога там проходит по территории военного полигона. Через каждые сто-двести метров установлены плакаты «Вход строго воспрещен». И — никаких заборов! Не спать же прямо на дороге. Когда мы проникали на территорию «сверхсекретного объекта» (позднее выяснилось, что это был ядерный полигон, но дозиметров у нас с собой не было, и насколько высок там уровень радиации, я не знаю), казалось, вот-вот откуда-нибудь из земли из тайного бункера появятся люди в камуфляжной форме с автоматами и арестуют нас как «шпионов». Но окружающая пустыня была такой безжизненной и заброшенной,
Центр Австралии часто называют «красным центром» — такая там удивительно красная земля. На полигоне она была еще и удивительно жесткая — прямо асфальт, а не земля. Когда я выкладывал вещи из рюкзака, моя пластмассовая кружка, которую я возил с собой начиная с Малайзии, упала и от удара о землю раскололась вдребезги. Еще одно воспоминание о той ночи.
Утром моя гипотеза о том, что на юг в первой половине дня идет значительно больше машин, полностью подтвердилась. Мы уехали на микроавтобусе «Ниссан» с тремя корейцами, возвращавшимися в Порт-Августу из поездки к Айерс-Рок.
На выезде из Порт-Августы на юг машин было так много, что мы, привыкшие за последние два месяца встречать максимум по три-четыре попутки в час, буквально не успевали поднять руку. И все же, как свято верят все автостопщики, «наша» машина мимо не прошла. И вскоре мы уже уехали сразу в Аделаиду.
Вернувшись в Аделаиду, мы замкнули гигантское кольцо. За два месяца нам удалось проехать по югу до Перта, затем по западному побережью подняться далеко на север и наконец пересечь самый центр Австралии.
Пришли в церковь. Александр, с которым мы познакомились еще в свой первый приезд, сразу нас узнал.
— Я сейчас поищу ключи от вашей комнаты.
Вот что значит надолго застревать в одной стране. Оказывается, у нас в Аделаиде уже есть «своя» комната. Внутри все было так же, как и два месяца назад: телевизор, школьная парта, несколько табуреток, в одном углу — умывальник с раковиной, в другом — душевая комнатка. Казалось, это действительно «наша» квартира и никто в ней за время нашего отсутствия не был.
В Южной Австралии было начало зимы. Погода неустойчивая: когда начинался сильный дождь, становилось по-осеннему холодно, потом выглядывало солнце, и сразу же возвращалось лето. Машины останавливались, но предлагали подвезти всего на десять-двадцать километров. Но, когда постоишь пару часов, становишься более сговорчивым. Вот и я согласился-таки проехать пару десятков километров до поворота на Ичунг.
Там, как это чаще всего и бывает на австралийских автострадах, выезд был, а въезда почему-то не было. Пришлось голосовать, стоя прямо на трассе, нахально нарушая правила. Оттуда нас забрал Стив.
— Сейчас автостоп уже не то, что был в мое время, лет двадцать назад. Мне больше десяти-пятнадцати минут стоять не приходилось. А сейчас, я слышал, хитч-хайкерам приходится часами стоять в ожидании попутки.
— Это уж как повезет.
Стив заехал в городок Мюррей-бридж.
— Давайте я провезу вас по центральной улице. Не волнуйтесь, потом вывезу назад на трассу. С другой стороны города.
Затем мы попали в машину к блондинке в строгом деловом костюме.
— Я никогда не подвожу хитч-хайкеров. Когда на выезде из Аделаиды я увидела вас первый раз, стразу же сказала себе: «Нет, попутчиков я не беру». И вот вижу вас опять. Значит, судьба. Ладно, думаю, подвезу.