Вокзал Техас – Луизиана
Шрифт:
– Чёрт раздери этот пол! – парень резко поднялся, потёр ушибленное колено и быстро похромал к матери.
– Мама, держи лекарство, – он протянул пузырёк и поскакал на одной ноге в кухню за стаканом воды. Только бы снова не упасть, прыгая на одной ноге! – Так, где стаканы? Ага, вот они. Вода, давай быстрее лейся!
Торопливо хромая обратно в гостиную, он нашёл мать, сидящую на диване и уже слегка порозовевшую. Она облокотилась на спинку и, кажется, дремала.
– Вода… не нужна? – Патрик сел на пол перед матерью и положил голову ей на колени. Он гладил её руки и шептал ласковые
– Мамочка, что с тобой? Что с твоим сердцем? Как давно ты болеешь? Почему ничего мне не сказала? Боже, только бы с тобой ничего не случилось, я не переживу этого! – глаза жутко начало резать от нахлынувшей боли и отчаяния. Сосуд, который был наполнен до краёв чувствами радости и любви, резко опустел и стал незначительным. Слёзы потекли неожиданно, обжигая кожу и оставляя бороздки от солёной, никому не нужной жидкости.
Он опустил глаза и увидел лежащую у шкафа книгу, она была открыта на середине и как будто ждала, что её возьмут и положат на отведённое место.
– Это всё из-за тебя, проклятая книга! Мама чуть не умерла, когда ходила за тобой!
Патрик резко встал, подошёл к книге, схватил её и уже хотел разорвать пополам – столько злости в нём было, но увидел подчёркнутый карандашом отрывок: «…Рядом с уродством соседствует красота, рядом с жестокостью – гуманность. Но только справедливость и доброта делают человека человеком…»
– Как это правильно сказано! Что это за книга такая и кто автор? – Патрик закрыл издание и увидел на обложке название и автора.
– Ну надо же, никогда бы не подумал, что этот писатель сочинял книги не только для детей, но и для взрослых. Надо будет прочесть до конца, пока я здесь, не зря же мама принесла её.
В этот момент Патрисия Джонс проснулась и посмотрела карими глазами на сына.
– Сынок, что произошло?.. Я, кажется, задремала… мне снился твоей отец.
– Я почти не помню его, он умер так давно. Точнее, его убили…
– Да, давно, но ты должен знать, что он был очень хорошим человеком и всегда поступал по справедливости.
Мысль из книги о доброте и справедливости промелькнула в голове Патрика: «Наверное, поэтому она и выделила её карандашом, чтобы не забыть».
– Мама, как ты себя чувствуешь? Давай я вызову врача.
– Нет, не надо, всё уже хорошо. Что-то последнее время сердечко меня беспокоит, может, к погоде. Лето заканчивается, скоро наступит осень, а с ней придут дожди, туманы и холод.
– Тебе надо сходить к врачу и обязательно обследоваться, с сердцем шутки плохи.
– Да я сама врач, точнее, была им, – тихо вздохнула Патрисия, вспоминая о любимой работе.
– Не переживай ты так, ты же была лучшим врачом в больнице нашего города.
– Лучшим ли? Твоего отца спасти я так и не смогла, – слёзы навернулись у женщины на глаза. Воспоминания нахлынули, затуманив голову событиями пятнадцатилетней давности…
Глава 6. Скорая помощь
1953 год, Льюисвилл, штат Техас
…Стояла осень, промозглая и мрачная. Постоянно шли дожди, и холод пробирал до самых костей. В доме, в который они только недавно переехали, ветер проникал в комнаты через многочисленные щели. В эту ночь была страшная
– Билл, ты спишь?
– Ммм… что?.. Да, спал…
– Как ты можешь спать в такую грозу? Это же невозможно, неужели тебе совсем нестрашно? Я трясусь как мышь перед нашествием стаи котов. Успокой меня, милый, скажи что-нибудь приятное, пожалуйста.
– Ммм, милая, бояться нужно живых людей, а не капризы природы. Эта гроза и этот дождь нам ничего не сделают. Небу тоже иногда нужно снимать напряжение после долгого тяжёлого дня. Спи спокойно, любимая, – он прижался к жене и поцеловал туда, куда смогли дотянуться губы.
Патрисия лежала и всё равно никак не могла уснуть, она продолжала молиться и понимала, что гроза постепенно уходит. Молнии больше не освещали комнату, становилось темно, и только дождь продолжал капать по крыше.
И тут Патрисия услышала знакомый скрип. Внизу кто-то открывал входную дверь! Страх парализовал, она лежала в кровати и не могла пошевелиться. «Это просто ветер, всего лишь сильный ветер», – уговаривала она себя, пытаясь успокоится. Но тут женщина услышала, как кто-то внизу ходит, скрипя половицей. «Что же это у нас всё скрипит, как старая несмазанная телега, только что выехавшая со двора! Надо будет потом сказать Биллу, чтобы починил да смазал. Да что это за странные мысли у меня в голове, не о том сейчас надо думать и переживать!»
– Билл, проснись. Проснись же! – она начала трясти мужа, потому что тот снова успел уснуть и довольно крепким сном.
– Ммм… что опять случилось, Патрис?
– Билл, там внизу кто-то ходит.
– Да нет там никого, это ветер, наверное, разгулялся, спи уже.
– Я слышала, как скрипели половицы. Билл, мне страшно. Сходи посмотри, что там.
– Ох, женщина, так и не дашь мне спокойно поспать сегодня.
Муж нехотя встал с кровати и пошёл к двери. Повернувшись, произнёс:
– Только для того, чтобы ты успокоилась и не будила меня больше по мелочам.
– Я люблю тебя, заодно проверь, как там Патрик, спит или нет?
– Да, хорошо. Погрей кровать, пока меня нет, а то в такой холод она быстро остынет. Надо будет отремонтировать весь дом, а то он, как решето – будто попал под перестрелку.
Патрис посмотрела на мужа и перекрестила его, когда он, отвернувшись, открыл дверь и пошёл вниз.
Прошла, кажется, вечность, и она даже успела уснуть ненадолго. Но вдруг услышала сквозь сон звуки борьбы и глухой тяжёлый удар об пол. Женщина резко вскочила и побежала вниз. Дверь была открыта настежь, ветер гулял в комнате, и дождь заливал порог, мгновенно образовывая на полу лужу. Рядом с лестницей лежал Билл и как будто спал. В такой темноте сложно было что-то разобрать. «И где эти чёртовы молнии, когда они так нужны?»