Волчара, или Силовой вариант
Шрифт:
На пуговице остались нитки. По ним эксперты определили, что куртка новая. Возможно, ее приобрели совсем недавно.
Оставалось получить заключение еще одного специалиста.
— Куртку этой фирмы на барахолке не купишь, — авторитетно заявил тот. — Нужно искать элитарный магазин, где продают исключительно дорогую фирменную одежду…
Хоть какая-то, но у следствия появилась зацепка.
— Да, да, у нас покупали такую куртку, совсем недавно… Да, мужчина… Ну-у, лет сорока…
Эдик
Впрочем, неудивительно, что она запомнила покупателя. Магазин дорогой, небольшой. И место не самое оживленное. А цены запредельные. Словом, мало кто сюда заглядывает, а если что-то покупают, это, наверное, как праздник.
— Как он выглядел?
— Мужчина солидный, при деньгах. Костюм у него дорогой, на новом джипе приехал, я в окно видела. Довольно приятной наружности. Все шутил, заигрывать пытался…
— Свидание не назначил?
— Ну что вы, я девушка порядочная… Как будто порядочным девушкам нельзя назначать свидания.
— Может, визитку оставил?
— Нет… Знаете, он сказал, что он работает неподалеку, фирма у него своя. Сказал, что мог бы иногда заезжать…
— Зачем?
— Ну так, просто… Девушка смутилась.
— Вы хорошо запомнили его?
— Да неплохо…
— Могли бы узнать?
— Конечно…
— А фоторобот составить?
— Можно попробовать…
— Тогда, если не возражаете, давайте проедем со мной…
Такая милая девушка, такая милая… Машенька!
Рома Лозовой был от нее в восторге. Красивая, обаятельная, губки бантиком, носик буковкой, а глаза… Какие у нее глаза!
Ах, Машенька!..
Только, увы, от нее он ничего так и не узнал. Зато, возможно, продавец из другой смены что-нибудь знает. Это она так говорила. И при этом очень мило улыбалась Роме. Жаль, замужем она, а то бы…
Продавца из другой смены Валентиной зовут. У нее талант художника. Карандашом малюет. И зрительная память на зависть всем. Если при ней покупали куртку, она нарисует покупателя. Самым натуральным образом, карандашом на бумаге. Из уст Машеньки это звучало так обнадеживающе.
Валентина живет в двух шагах от магазина, он может сходить к ней. Только не с пустыми руками. Машенька хитро улыбнулась. Неужели намекает, что у него может возникнуть амур с этой Валентиной?
А с чем к ней идти? Ответ был прост. С цветами. Валентина обожает цветы. А расположить ее к себе нужно обязательно, иначе ничего не вспомнит. И Машенька снова улыбнулась весело и лукаво.
По пути Рома заехал в цветочный магазин.
Машенька сказала, что Валентина живет в своей квартире совершенно одна. И любовника у нее в этот час быть не может.
Скоро он был на месте,
На пороге стоял молодой худощавый мужчина. И жеманно улыбался.
— Ой, какая прелесть! — тонким голоском пропел он.
На ресницах тушь, брови карандашом подведены, губы накрашены. Словом, размалеван как последняя шлюха.
— Простите, мне нужна Валентина, продавец магазина «Оникс», — запинаясь, пробормотал Рома.
— Это я и есть. Меня зовут Валентин!
Абсолютно никаких сомнений: перед Ромой стоял представитель сексуальных меньшинств.
— А это мне? — кокетливо спросил Валентин. Только он не собирался ждать, когда гость ответит. — Спасибо!
И вырвал букет у него из рук.
Рома захлопал глазами. Его нижняя челюсть медленно опускалась.
Вот, значит, какая она, эта Валентина!
Э-эх, Машенька, Машенька? Ну зачем над бедным опером издеваешься?..
— Да вы проходите, проходите. Сейчас мы с вами знакомиться будем. Вам, кстати, брови бы надо подвести. Сейчас мы этим и займемся…
Рому чуть не стошнило.
Он полез в карман за удостоверением.
— Уголовный розыск, оперуполномоченный Лозовой…
— Ой, вы хотите меня арестовать? — Валентин манерно протянул ему руки.
То ли для поцелуя, то ли для наручников. Тьфу ты!
— У меня всего лишь несколько вопросов к вам. По поводу вашей работы…
— Ну тогда проходите!
Рома собрался с духом и шагнул в квартиру.
— Вот! — Савельев выложил перед Степаном фоторобот предполагаемого маньяка.
— Продавщица его запомнила, память у нее хорошая. И вот результат. Мужик крутой, солидный прикид, тачка навороченная…
— Займись этим мужиком, узнай, кто такой. Подбей мосты. Только ничего пока не предпринимай…
В кабинете появился Рома Лозовой. Вид у него такой, будто только что в одиночку вагон с бревнами разгрузил.
— Можете поздравить меня с уловом, — угрюмо протянул он.
— Рома, у тебя результат, а почему не улыбаешься? — спросил Эдик.
Лозовой как-то очень странно посмотрел на него. И сказал:
— Хватит, доулыбался…
— А что такое?
— К девушке шел, с цветами. К продавцу магазина. Улыбался. Да только то не девушка, а мужик, и притом «голубой»…
— А ты ему улыбался?
— Эдик, если бы тебя целый час насиловали, тебе бы не было сейчас весело…
— Тебя что, изнасиловали?
— Исключительно в моральном плане… Достал меня этот Валентин. Битый час глазки строил. То брови предлагал подправить, то маникюр навести…
— То педикюр… — прыснул Эдик.
— Точно, от слова «педик»… Хорошо, я страдал не зря…