Волчата голодны всегда
Шрифт:
– Кто там дверь держит! – раздался недовольный оклик Малахитова.
Георгий в доли секунды выдернул ключ и спрятался за тяжелую бархатную портьеру. В ту же секунды из комнаты кубарем вылетела полураздетая толпа молодежи во главе с Малахитовым.
– Кажется, кто-то на себя дверь дергал, – заржал пьяный хозяин, не видя никого за дверью.
– Мы хотим танцевать, – закапризничали его спутницы. – И выпить коктейля.
Все полураздетая толпа кубарем скатилась вниз, откуда доносилась громкая музыка и вопли поющих гостей. Георгий не мешкая юркнул в освобожденную комнату и тут же застыл на месте,
– Я комнатенку подыскиваю, чтобы с девочкой уединиться, – соврал первое, что пришло ему в голову.
Нефедов продолжал молча смотреть на Георгия отсутствующим взглядом, из чего стало ясно, что он в сильном наркотическом опьянении. Время было на вес золота, поскольку в любую минуту могли вернуться Малахитов или кто-нибудь из его компании. Юноша окинул комнату быстрым взглядом. Сейфа на виду не было. Георгий стал ощупывать стены, заглядывая под развешанные везде картины и чеканки в поисках потайного места. Бесполезно. Периодически он бросал взгляд на Карлика, который провожал его расфокусированным взглядом, и старался определить степень его вменяемости.
Следующим был массивный письменный стол, но и там ничего не оказалось. Георгий заметил еще одну дверь и, открыв ее, обнаружил гардеробную комнату, заваленную различными коробками и вещами. Наверху он заметил антресоль и, подставив лестницу, заглянул наверх. Антресоль была заставлена коробками из-под обуви. С досады парень с силой ударил по одной из них. Коробка, как и все остальные, оказалась пустой. Расчистив антресоль, он наконец увидел вмонтированный в стену небольшой сейф. Открыв его, Георгий обнаружил какие-то документы, аудио– и видеокассеты, кухонный нож, пустую ампулу из-под какого-то лекарства. Все было тщательно уложено в вакуумную упаковку. Быстро засунув найденное за пояс брюк под рубашку, Георгий закрыл сейф и хотел закинуть наверх все коробки, но услышал голоса возвращающихся ребят. Выскочив из гардеробной, он поймал, как ему показалось, уже более осмысленный взгляд Карлика. Но самое неприятное было впереди. В дверях он лицом к лицу столкнулся с Ником.
– О как?! – от неожиданности Малахитов даже испуганно вздрогнул. – И чего ты тут потерял, попович?
– Меня Карлик позвал, – махнул рукой на продолжавшего «торчать» наркомана Георгий. – А чего ему нужно, я сколько ни бился, так от него ответа не получил.
– Карлик тебя позвал? – пристально посмотрел в глаза неприятелю Малахитов. – Ну, если только для того, чтобы тебя убить.
Сопровождающие, оценив его чувство юмора, рассмеялись. Пользуясь моментом, Георгий протиснулся на выход.
– Меня там Гребнева ждет, – извинился перед Малахитовым за свою торопливость находчивый парень.
После проведенного опознания тела сына Татьяна пришла на работу в полной прострации. В голове проплывали сценки в морге и следственном кабинете. Только теперь, спустя несколько часов, голова начинала хоть что-то анализировать. А тогда… Тело ее Федечки, такое родное и такое далекое, на металлическом столе. «Ему же холодно!» – первое, что пришло ей в голову, когда откинули простыню. Она вспомнила, что какой-то следователь совал ей прочитать предсмертную записку сына и все допытывался, его ли это почерк. И еще это страшное слово: самоубийство. Оно витало
– Танечка, вот как хорошо, что ты здесь! Сегодня нам халтурка перепала, поэтому будешь мне ночью помогать при операции, – поделилась заведующая хорошей новостью с лучшей медсестрой отделения.
– Виктория Викторовна, я шла к вам отпроситься на несколько дней по семейным обстоятельствам, – категорично заявила Татьяна.
– Тань, пациентка хорошо платит, можно сразу две зарплаты «поднять», – удивилась всегда безотказной подчиненной заведующая.
– Только не сегодня, сегодня не смогу работать, – отрицательно качнула головой Татьяна.
– Что-то серьезное? – начала было интересоваться старшая коллега, но потом вспомнила про свою занятость. – Впрочем, как хочешь. Нужно, отгулы бери, только одна к тебе просьба: сделай пациенте укол, пока я тебе найду замену, и можешь идти по своим делам.
Татьяна получила от заведующей шприц с уже набранным лекарством, но не обратила на это внимание, поскольку мыслями по-прежнему оставалась со своим горем. Войдя в палату, она привычными фразами попросила приготовиться к уколу молодую красивую девушку.
– Здравствуйте, а я вас знаю, – неожиданно заговорила с ней пациентка. – Вы же мать Федора?
Имя сына вырвало Татьяну из прострации. Она всмотрелась в больную, пытаясь ее вспомнить, и не смогла.
– Я Анжела, девушка Николая Малахитова, одноклассника вашего сына, – видя напрасные старания медсестры, помогла ей девушка.
– Анжела… – Женщина вспомнила недавний рассказ друга своего сына о его безответной любви к красавице гимнастке. – Так вот ты какая. Странно…
– А вы откуда меня знаете? И почему «странно»? – удивилась девушка.
– Мне про тебя друг моего Феденьки рассказывал, – пояснила женщина.
– Георгий? – смутилась девушка.
– Да, и говорил он о тебе с таким восхищением, – вспомнила свою недавнюю беседу с парнем Татьяна. – А я тебя здесь встречаю…
Анжела промолчала, поскольку не решилась откровенничать с этой, пусть и очень приятной, но незнакомой ей женщиной.
– Ой, я так уколов боюсь, – перевела разговор девушка. – Неужели нельзя провести обследование без этой процедуры?
– Обследование? – переспросила Татьяна.
– Ну да, – подтвердила девушка.
– Странно, – с недоумением произнесла Татьяна. – А мне заведующая отделением сказала, что тебя ночью нужно будет оперировать.
– Зачем? – ошарашенно вытаращила глаза Анжела.
– Ну, я так думаю. Ты же на аборт легла? – уточнила медсестра.
– Я?! На аборт?! – ужаснулась девушка. – Как вы можете такое говорить? Я легла только на обследование!
– Наше отделение занимается прерыванием беременности, – прояснила ситуацию мать Федора.