Волчье счастье
Шрифт:
И пусть пока он действовал сообразно моим намерениям, но что будет дальше?
Присутствующие в изумлении застыли, уставившись на меня. Единственное исключение — Томаш, который внимательно изучал крошечную царапину на пальце. Первым опомнился Дамир.
— Кто же посмеет возразить вам, Елена? — поспешно кивнул альфа белой стаи. — Как верно заметили хранители, именно вы — официальный потомок изначальной семьи. Естественно, никто не может проигнорировать ваш выбор!
Мама обессиленно, со стоном отчаяния, осела на землю. Вожак черной стаи и его сын метали в меня молнии ненавидящих и злобных
— Елена Волконская, — видимо, хранитель решил удостовериться в моей адекватности, — вы действительно намерены встретиться в предстоящем бою с наследником белой стаи — Андреем Добровольским? Бой завершится лишь абсолютной победой по волчьим меркам.
— Да! — вновь произнесли мои губы. А от себя я еще и согласно кивнула.
Волчица внутри никакого возмущения не проявляла, смиренно доверившись белому волку. Мне тоже не оставалось ничего другого.
Добровольского-старшего неожиданно что-то смутило. Я отметила, что он странно смотрел на нас, переводя взгляд с меня на Андрея, и больше не улыбался.
— Андрей Добровольский? — Хранитель обратился напрямую и к моему альфе. — А у вас собственных пожеланий не будет?
— Нет, — это единственное слово, что он произнес за сегодня.
— Тогда… — Томаш, оглянувшись, указал на открытое пространство позади себя, — дадим соперникам несколько минут, чтобы подготовиться и начнем?
— Именно так! — согласился с ним пожилой хранитель.
Мама, услышав его слова, зарыдала. Я же решительно поднялась на ноги: время пришло. Отойду и перекинусь в зверя. А там — как пойдет. Будь что будет, вдруг рано отказываться от собственного плана?
Невольно отметила, как качнуло белого, когда он поднимался. Заметили это все, но лишь в глазах черных волков вспыхнул огонек ярости: какой был шанс! И пусть на душе было скверно, их реакция стала поводом для небольшой радости.
Лена опять удивила! В какой уже раз с момента нашей первой встречи. На пару секунд успела опередить меня и сама вызвалась участвовать в бою! Но это как раз входило в мои планы.
Услышав ее заявление, я растерялся не меньше других. Вот уж чего не ожидал от юной бурой в данной ситуации. Впрочем, практически тут же тревожным ворчанием отреагировал мой зверь. До этого волк вел себя тихо, чутко и внимательно наблюдая за происходящим и за своей парой. Но самой вызваться на бой со мной? Даже в моем нынешнем состоянии у Лены не было бы шансов, будь я настроен иначе.
Что бы значило это ее решение?
Но сейчас не время, сейчас я должен следовать лишь собственному плану. Поэтому стоило первой оторопи пройти, как я незамедлительно приступил к следующему его пункту и подчинил себе волю бурой волчицы. Теперь, что бы ни хотела звериная или человеческая половины Волконской, они будут подчиняться мне — своему альфе. Пришло время давно заготовленному мною козырю сыграть свою роль. А-ап!
Мы под пристальным наблюдением оборотней, не обменявшись и взглядом — лично я попросту боялся выдать себя, — разошлись по разным сторонам поляны. Я чувствовал Лену — каждый ее вздох, каждое движение — как себя. Более того, способен был заставить ее двигаться и поступать так, как выгодно именно мне. Да
Глубоко вздохнув напоследок, я, мысленно призвав удачу, перевоплотился. Совсем неподалеку на четыре лапы уже приземлилась волчица. Белый волк немного неуклюжим прыжком — трансформация прошлась по израненному телу дополнительной волной боли — выскочил на поляну. Туда же, подвластная моей воле, спокойно вышла юная бурая самка. И наше со зверем общее сознание вновь ошпарило распознанным и приметным пока лишь для меня ее изменившимся ароматом. Наши дети — именно та причина, ради которой я сейчас рискну.
Бурая двигалась неспешно, с характерной звериной грацией, выбирая удобную позицию относительно меня. Впрочем, это было «картинкой» для наблюдателей. На самом деле каждым шагом все более паникующей бурой волчицы управлял я.
Настороженно прижавшись к земле, волчица замерла. Она не смогла бы тянуть. Не столь неопытная самка. Она готовилась к броску. Единственному, последнему…
Она должна была справиться — суметь достать противника. Одним четким и сильным рывком вырвать его горло, впившись клыками в глотку белого волка. Иначе это сделает он, самец не проявит снисхождения, не оставит ей другого шанса. Зверь понимал это, и… он хотел выжить. Любой ценой спастись. Использовать эту странную слабость соперника.
Мгновение стало бесконечным, ветер рванул на помощь, помогая бурой, словно придавая ей сил и ловкости. Бросок! Звериная, оскаленная клыками пасть… Аромат и четкое сердцебиение соперника… И рывок! Зубы волчицы в убийственной хватке впились в горло неожиданно покорной жертвы. Еще один рывок мощных челюстей, всплеск дурманящей крови белого — и все! Она победила, уничтожила белого волка. Самец грузно рухнул на землю, его светлая шерсть быстро окрашивалась алой кровью.
Бока замершей рядом бурой ходили ходуном, тело содрогалось. Самка словно не могла поверить в то, что совершила. Осознать покорную готовность белого волка уступить! И — как следствие — его поражение. И свою победу.
Все закричали разом.
— Это невероятно! — Первой ликующий вопль издала Фирсанова. — Она победила!!!
— Он позволил… — полуосознанно потрясенным шепотом вторил ей альфа черной стаи.
— Оставайтесь на месте! — грозный медвежий рык, и вот уже Томаш, не опасаясь бурой волчицы, устремился к месту короткого сражения.
Единственный, кто стоял, безмолвно шевеля губами, словно не мог произнести свои слова вслух, был Дамир Добровольский. Его полный боли взгляд замер на теле белого волка.
— Жив, но однозначно повержен, — возвестил хранитель, присев рядом с побежденным волком, заслоняя его от всех собственным телом. — Волчице не хватило опыта и сил, чтобы разорвать ему горло. Она, по-видимому, лишь прокусила шкуру, распоров клыками часть мягких тканей. Крови много, но опасности для жизни нет. Хотя на фоне имеющихся ранений эта кровопотеря гарантирует, что сил продолжить бой представителю белой волчьей стаи не хватит. Даже встать на лапы он не в состоянии.
— О да! — в экстазе взвыла Фирсанова, заливаясь слезами уже от счастья. — Это торжество высшей справедливости!