Волчье Семя
Шрифт:
Фридрих тоже присутствовал. Почти в одиночестве. Командор, возглавлявший экспедицию, лично запретил виконту иметь в командовании хоть бы одного кнехта. Слишком уж непредсказуемым было поведение воинов, коим будет приказано атаковать твердыню собственного владетеля. Так что, десяток ягеров для личной охраны, и не больше!
Впрочем, воевать было не с кем. Неприступный замок встретил пришельцев тишиной и открытыми воротами. На флагштоке ветер лениво трепал стяг фон Каубахов…
— Что это значит? — спросил командор у младшего Каубаха, которому предусмотрительно приказал держаться поближе. Непредсказуемыми могут быть не только кнехты, но и сыновья
Виконт пожал плечами.
— Отец выжил из ума. Кто может сказать, что придет в голову старику? Может, и ловушка. А может, Звери разбежались, бросив графа на произвол судьбы. Или перегрызли глотку в благодарность за многолетнее укрывательство.
— Что ж, проверим, — ответил командор, и повернувшись к молчаливому каре святых братьев, застывших, будто скульптуры, произнес, — Брат Магнус, веди святых братьев вперед!
Комтур разведчиков кивнул. Первый десяток трусцой двинулся к замку. За ними насторожено смотрело две тысячи пар глаз.
Святые братья продвигались осторожно, старательно выверяя каждый шаг. Но не выплевывали веер арбалетных болтов бойницы, не бросались в атаку вильдверы в зверином облике, не… Да ничего не происходило. Замок словно вымер
— Пусто! — доложил командору вернувшийся брат Магнус. — Сам граф сидит в кабинете и пьет вино. Больше никого нет! Даже живности и той…
— Пьяный? — поднял бровь командор.
— Слегка. С нами говорить не стал. Требует равного.
— Что ж, пойдем и спросим Его Светлость о причинах подобного запустения! — командор усмехнулся. — Занимайте замок, господа! Независимо от того, чем окончится расследование, мы не можем допустить, чтобы граф, — он подмигнул побледневшему Фридриху, — и его ценности остались без охраны!
Взвыли трубы, ударили барабаны. Объединенные войска начали втягиваться в Каубах…
Граф ждал командора со свитой в кабинете. Разглядывал вошедших, молча отхлебывая из кубка и улыбаясь чему-то своему.
— Ваша Светлость, — начал разговор командор, сев напротив старого графа. — Что произошло? Куда делись все Ваши люди? Я вынужден ввести в замок войска, дабы обеспечить Вашу безопасность.
— Вот так просто? Уже ввели?
Повинуясь жесту командора, брат Магнус выглянул в окно и кивнул. Фон Каубах допил кубок, зачем-то заглянул в него, будто надеясь найти на дне ответ на мучающий вопрос, поставил на стол и дернул за витой шнур, вызывая слугу. Немного выждал, прислушиваясь, затем еще несколько раз дернул.
— Вы зря ждете слуг, Ваша Светлость, — произнес командор. — Ваших людей нет в замке.
— Да? — искренне удивился граф. — И куда Вы их дели?
— Именно этот вопрос я хотел задать Вам, Ваша светлость!
— Ну, раз я остался без слуг, тогда принесите вина вы, святой отец! — пьяным голосом потребовал фон Каубах. — Или пошлите кого-нибудь из Ваших холуев! И уберите из моего кабинета эту свору. Я буду говорить с Вами наедине. Или Вы боитесь прикованного к постели старика?
Командор пожал плечами и кивнул. С пьяными и сумасшедшими лучше не спорить, глядишь, и расскажут чего-нибудь ценное. А оскорбления сгорят в Очистительном Пламени… Без следа.
— Нам сообщили, — произнес Светоч, — что в Вашем замке укрываются порождения Нечистого, простонародьем именуемые вильдверами. Это правда?
— Ваши люди, святой отец, обшарили весь Каубах. Они нашли вильдверов?
— Не корчите из себя юродивого, граф! Где они?
— Хороший вопрос, святой отец, очень хороший, — усмехнулся фон Каубах. — И я на него обязательно
— Допустим, — не стал отпираться командор. — И какое это имеет отношение к делу?
— Самое прямое, святой отец, самое прямое! — губы графа расплылись в доброжелательной улыбке. — Знаете, этому замку очень много лет. Его строил еще мой прапра… Нет, не сосчитаю… Неважно! Все мои предки были одинаковы. Злые, подозрительные и мстительные люди! Даже сами стены пропитаны их ненавистью и грозят незваным пришельцам…
— Ваши люди прячутся в стенах? — спросил командор, оглядываясь. Нет, за гобеленом никто не скрывается. Это всего лишь ветер…
— А ведь Вы собирались меня пытать, святой отец, — захохотал фон Каубах. — Так ведь? Не теряйте время! Я давно не чувствую боли. Точнее, чувствую, но постоянно и так давно, что новая ничего не изменит. Да и не собираюсь от Вас ничего скрывать. Понимаете, святой отец, я уже старый человек и иногда отвлекаюсь. Но лучше меня не прерывать. Так будет быстрее.
Старик замолчал.
— Я весь внимание, Ваша Светлость! — поторопил его командор.
— Вина! — потребовал граф. — В горле сухо!
Приложился к поданной фляге, ухмыльнулся.
— Понимаете, святой отец, когда Пречистая Церковь решила, что самые лучшие и преданные солдаты Нордвента, надежда и опора короля, есть всего лишь неугодные Господу порождения Нечистого, подлежащие уничтожению, она поставила перед собой очень непростую задачу, — граф, покряхтывая, наклонился и вытащил из-под столика маленький мешочек. — И для ее решения создала ваш Орден. Нет, конечно, была еще никому не нужная война за Тигренок! Но мы же не будем углубляться в исторические изыскания? Так вот, возвращаясь к Ордену. У вас очень интересные взгляды. Вы не цените честь, благородство и справедливость, как делали великие герои прошлого. Но вы не ставите во главу угла и полезность с целесообразностью, как предпочитает нынешняя циничная молодежь. Ваши поступки совершенно непредсказуемы, лишены всякой логики. Сколько людей вы планировали потерять при штурме Каубаха? Две сотни? Пять? Десять? — фон Каубах рассмеялся. А может, закашлялся. — И ради чего такие жертвы? Чтобы убить два десятка стариков? Любой человек, склонный к размышлениям, спокойно подождал бы десяток лет, пока Господь, — граф поднял руку, не давая себя перебить, — ну, хорошо, пусть Нечистый, приберет их души. Женщины ребят уже лет двадцать, как не интересуют. И какой великий смысл терять под стенами замка целую армию? А потом объясняться с королевской канцелярией по поводу нарушения королевского указа о неприкосновенности ветеранов Тигренка…
— Тот указ давно устарел! — не сдержался командор.
— Королевский указ не может устареть! Он может быть отменен! Но лишь королем Нордвента и никем иным! Даже Столп Веры не имеет такого права, не говоря уже о сопливом главе занюханной резиденции паршивого Ордена!
— Граф!
— Ах, простите, святой отец, немного увлекся! — никакого раскаянья в голосе фон Каубаха не звучало. — Я, право же, не сомневаюсь, вы бы решили эти трудности. Но смысл? Или вот, — пальцы графа, наконец, распутали кожаные завязки, и он высыпал перед командором содержимое.