Волчье солнышко (Сборник)
Шрифт:
А Достоевского я так и не прочитал. Сначала, вернувшись домой, бросил в ящик стола, позже, когда Дарин пропал без вести, извлек книгу и поставил на полку как память о друге, но прочитать так и не прочитал. Тогда мне еще не приходило в голову подступать со скальпелем к собственной душе, тогда еще не было острова сто тридцать пять дробь шестнадцать, и я полагал, что все экзамены позади, а те, которые еще предстоят, касаются только привычных задач контрразведки, входят в круг служебных обязанностей…
Глава
Меня трясли за плечо и твердили, что пора вставать. Разлепив глаза, я увидел над собой здоровяка в пятнистом комбинезоне и хотел было по привычке бежать неизвестно куда, но вовремя вспомнил, что с Командой у меня отношения наладились.
– В чем дело? – спросил я, промаргиваясь.
– Капитан Ламст вас ждет.
– А где…
– Они уже там, поторопитесь.
Я быстренько засупонился ремнями кобуры, натянул куртку и пошел за провожатым, наступив спросонья в коридоре кошке на хвост. На улице нас ждал вездеход, тот самый, на котором я удирал от карьера, и это повергло меня на недолгие философские размышления о превратностях судьбы.
Мы промчались по безлюдным утренним улицам и приехали в то здание, откуда грузовики отправлялись в карьер. Я сразу узнал это место. Во дворе меня ждали капитан Ламст и Отдел Исследований в полном составе. У ворот, на вышках, у входа в гараж стояли автоматчики, а на плоской крыше – два пулемета. Выпрыгнув из машины, я увидел странную картину – через двор автоматчики быстро провели десятка два своих связанных коллег. Мелькнула мысль, что привидевшаяся во сне стрельба вовсе не привиделась. Размолвка?
Я подошел и поздоровался. Они ответили. В глазах Ламста было какое-то новое выражение.
– Начнем? – спросил я. – Сколько их у вас?
– Человек двадцать, – ответил Ламст. – То есть штук?
– Человек, – сказал я. – Кошек по штукам считают, вы мне это бросьте. Кстати, как понимать это шествие? – Я кивнул на связанных, которых как раз водворяли в подвал.
– Небольшие внутренние разногласия, – сказал Ламст. – Утром у нас были… события. Мы обсуждали вашу информацию.
– Что, все вместе?
– А почему я должен был скрывать это от них? Кое-кто стал возражать – убеждения, личные причины… – Он болезненно поморщился. – Я не хотел доводить до оружия, но иначе не получилось… Ну, пойдемте? Очень мне не хочется вас туда пускать, обеспечить вам безопасность никак невозможно.
– Ничего, на авось… – сказал я наигранно лихо.
Мы вошли в здание, прошли по короткому коридору без окон и остановились перед железной дверью с массивным засовом и волчком. Стоявшие возле нее двое автоматчиков посмотрели на меня настороженно и тревожно.
– Как будем страховать, капитан? Ведь никакой возможности нет.
– Разговорчики, – сказал я. – Отпирайте.
Они
– Вот то, что я с ними дрался, это ТЕ или я сам?
– Вы сами, Ламст, – сказал я и потянул на себя тяжеленную дверь.
Уровень пола камеры был ниже уровня пола коридора, и вниз вела деревянная лесенка в три ступеньки. Окон нет, на бетонном потолке лампа в решеточке. Дверь захлопнулась за моей спиной с тягучим скрежетом.
Они медленно вставали с топорно сработанных нар, собирались в тесную кучку, не отрывая от меня глаз, выражавших самые разные чувства, а я никак не мог решиться шагнуть вниз. Их было человек двадцать.
Я ждал. В любой толпе есть вожаки.
– Ну, что молчишь? – спросил высокий человек в мешковатом драном свитере, стоявший как-то наособи-цу. – Кто такой? Где взяли?
– Нигде, – сказал я, спустился по сырым ступенькам и подошел к нему вплотную. – И я не ваш, в смысле не из леса. Я вообще не ваш.
Сейчас же трое зашли мне за спину. Теперь все они зашевелились, обступая меня полукругом.
– Чего смотришь, бери его за глотку…
– Цыц! – не оборачиваясь, бросил высокий, и злобный шепоток мгновенно утих. – Зачем тогда явился?
– Поговорить, – сказал я и двинулся прямо на них. Они расступились, обескураженные таким нахальством. Я прошел к нарам, сел, закурил и сказал, глядя, как они молча надвигаются:
– Тихо, прыткачи! Кто-нибудь умеет водить машину?
– Ну а если и умеет? – спросил высокий.
– Тем лучше, – сказал я. – Там, у двери, стоит грузовик, садитесь и отправляйтесь на все четыре стороны, куда вам там нужно.
Момент для броска был ими безнадежно упущен. Человек может смириться с чем угодно, только не со смертью. Сначала в их глазах, на их лицах появилось удивление, потом надежда, разжимались кулаки, толпа-монолит распадалась на отдельных людей, охваченных жаждой неба и дыхания. Я сидел и курил.
– Как это понимать? – спросил высокий.
– Буквально, – сказал я. – Так найдется водитель?
– Я умею! – крикнул кто-то.
– Новая провокация, – сказал второй. Но, судя по «тону, ему страшно хотелось, чтобы его немедленно переубедили.
– Кто там вякает насчет провокации? – громко спросил я. – Иди сюда, если не боишься.
Его торопливо вытолкнули в первый ряд.
– Значит, провокация? – сказал я. – А позвольте спросить, с какой целью?
– Выследить наши деревни.
– Видите? – спросил я, разворачивая перед ними карту. – Выслеживать ваши деревни незачем. Кстати, если все пройдет так, как мы с вами – да, мы с вами! – хотим, Команда перестанет существовать в ближайшие же дни. Можете вы это понять?