Волчьи дети Амэ и Юки
Шрифт:
Когда-то в минуты таких терзаний он утешал её: «Не волнуйся. Если она слегка приболеет, твои нежные руки и тёплая еда быстро поставят её на ноги». Тогда эти слова помогали ей успокоиться. Даже сейчас, оставшись одна, Хана порой вспоминала их и старалась лишний раз не волноваться.
Но Амэ, в отличие от Юки, родился хилым и часто страдал от жара, который подолгу не спадал. Иногда Хана решала, что без лекарств не обойтись никак, и открывала книги по педиатрии и ветеринарии. Обнаружив лекарства, которые работают и на людей, и на зверей, она осторожно давала Амэ минимальную возможную дозу.
Не проходило и дня, чтобы ей не хотелось хоть с кем-то посоветоваться. Но в конце концов все решения ей приходилось принимать самостоятельно. Однако если с болезнями она ещё как-то могла совладать с помощью книг, то к несчастным случаям никак не подготовишься. Это произошло осенней ночью.
Хана услышала странный звук, похожий на кашель, и не сразу поняла, что это такое. Она не сразу узнала голос Юки. Хана заглянула под стол и обнаружила там дочку, лежащую на полу и частично превратившуюся в волчонка.
Она увидела разодранный пакетик с сорбентом, лежавшим среди конфет. А на полу разлились лужицы вязкой рвоты.
— Юки!!!
Душа Ханы ушла в пятки. Она схватила детей и побежала с ними на улицу. Хана не на шутку перепугалась. Она хотела обратиться за помощью немедленно и потому выскочила из дома в чём была.
Опомнилась уже на перекрёстке, где друг напротив друга расположились детская и ветеринарная клиники. Она приходила сюда уже много раз, но так и не смогла постучать ни в одну из дверей. После долгих душевных терзаний она подошла к таксофону, сняла трубку и по очереди позвонила в обе клиники.
— Мой ребёнок по ошибке съел сорбент… Два года. Да, рвало. Крови не было. Написано было «силикагель». Это ведь не опасно?.. М-м-м?.. Аппетит?
Выслушав указания врача, Хана повернулась и посмотрела на Юки. Та рыгнула, затем заявила:
— Хочу кушать.
И рыгнула снова. Амэ, услышав этот звук, выглянул из-за плеча Ханы.
Девушке сказали, что силикагель сам по себе безопасен, поэтому, если никаких отклонений не видно, ребёнку нужно давать побольше воды и следить за состоянием. Врач на другом конце провода пояснил, что если у ребёнка не пропал аппетит, то ничего страшного не случится. Первым делом Хана успокоилась. Затем подумала о том, что предстоит ей в будущем, и испустила протяжный вздох. Она сожалела, что не успела расспросить своего парня о том, как воспитывали его самого.
— Гулять!
Юки просилась на прогулку.
— Гулять!
Когда на улице стояла хорошая погода, она бывала особенно настойчива.
— Гулять!! — повторила она.
От перевозбуждения у неё выскочили волчьи ушки и встали дыбом волосы. Хана боялась, что люди могут увидеть её в таком виде, и потому выводила на улицу только ночью. Но Юки всё твердила своё и не слушала.
— Гулять!!!
— Ох, ну что с тобой поделать. Ладно, ладно, — сдалась Хана, но сразу же поставила условие: во время прогулки в волка не превращаться. Юки тут же убрала волчьи уши.
Хана одела детей в комбинезоны с капюшонами, полностью скрывающими лица, и вывела на улицу.
В парке стояла настоящая золотая осень. Опавшие листья приятно шуршали под ногами. Прохладный воздух наполнял лёгкие ощущением
Она отвела Юки к анемонам в углу парка, чтобы та вволю их понюхала. Затем она отдохнула на скамейке возле пруда, где было немного людей, пока Юки просвечивала на солнце подобранный кленовый лист и сравнивала его с собственной ладонью. Время текло неторопливо.
Мимо прошёл добродушного вида мужчина в самом расцвете сил с гончей на поводке и на ходу обратился к ним:
— Добрый день. Какая она у вас милая.
Хана обрадовалась, поздоровалась с мужчиной, а затем повернулась к Юки:
— Как здорово, тебя милой назвали!
Гончая, одетая в цветной вязаный костюм, с любопытством подошла к Юки, а затем залаяла. Мужчина с улыбкой упрекнул собаку и потянул за поводок. И тут…
Юки вдруг отмахнулась от руки Ханы, подошла прямо к гончей, разбрасывая ножками листья, уткнулась собаке в морду и угрожающе зарычала:
— Гр-р-р-р!!!
Под капюшоном показалась волчья морда. Гончая от испуга поджала хвост и спряталась за ногами хозяина. Мужчина ошарашенно смотрел по очереди то на Юки, то на Хану.
— Простите!..
Хана схватила детей на руки и бросилась прочь. «Вдруг он заметил?..» — пронеслось в её голове.
Она бежала домой, прижимая к себе детей так, словно пыталась спрятать их от всего мира. Ей казалось, что семейные пары с колясками с подозрением оборачиваются ей вслед. Ей казалось, что на неё косо посмотрела мама с детьми, ждущая автобус рядом со станцией. Ей казалось, что ещё одна семейная пара, ехавшая с детьми на велосипедах, смотрела на неё и о чём-то перешёптывалась. Ей казалось, что её рассматривает мать, вышедшая с ребёнком на балкон старого дома. Ей казалось, что и матери, и дети сверлят её взглядами с противоположной стороны улицы.
Хана бежала домой тёмными переулками.
Беды не оставляли её в покое. Бывало, что Амэ громко ревел всю ночь напролёт. В одну из таких ночей в дверь квартиры грубо постучал сосед:
— Что за вой в такой час? Быстро успокоили ребёнка!
Громкий голос соседа так напугал Амэ, что он тут же прекратил плакать. Стоило Хане открыть дверь, как мужчина осыпал её оскорблениями, дыша в лицо перегаром. Судя по тому, что он прибежал в олимпийке, у него уже лопнуло терпение.
— Какого чёрта он у тебя орёт каждую ночь?
— Простите нас, пожалуйста, — Хана низко склонила голову.
— Ты же его мать, вот и воспитывай как следует, — бросил напоследок мужчина и ушёл, громко хлопнув дверью.
Амэ вновь заревел, словно опомнившись. Хана, не придумав ничего лучше, разбудила Юки и пошла баюкать Амэ к ближайшему храму.
— Ну-ну, всё хорошо, не надо.
Хана стояла в темноте на территории храма и ждала, пока Амэ прекратит плакать. Сонная Юки со скуки возилась с опавшими листьями. Но вдруг недалеко послышался пьяный смех офисных работников. Испугавшаяся Хана схватила Юки, быстро вышла за ворота и отправилась искать другое место. Но в столице попросту нет других мест, где бы ты никого не беспокоил.