Волчьи тропы
Шрифт:
Я скользнула взглядом по Рану, который так же безразлично скользил взглядом по рядам соплеменников. Я не могла не согласиться с ней. Сын вожака был действительно красив и статен. Даже в человеческом обличье в его глазах легко угадывался зверь. Не удивлюсь, если однажды именно он возглавит стаю. Интересно посмотреть на него нынешнего в волчьей личине… Окинув Рана еще одним коротким взглядом, я потеряла интерес к шествию. Особого внимания стоила первая пятерка, остальные, как более слабые особи, уже были неинтересны. Развернувшись, я направилась к дому, куда сейчас войдет мой брат, и можно будет его потискать, не опасаясь уронить авторитет волка среди соплеменников.
Моя
– Айка, балбеска!
Наран, степенно вошедший в двери логова, теперь стряхнул с себя спесь. Я с визгом бросилась ему на шею, забыв в одно мгновение о собственной заносчивости. Брат подхватил меня на руки и закружил с громким хохотом.
– Сам ты балбес, – ответила я, лохматя его рыжие волосы.
– Конечно, балбеска, – сказал отец, перешагнув порог, и Наран спешно поставил меня на пол. – Ты самцов оскорбила своим пренебрежением. Теперь либо ночью они отвернут от тебя носы, либо будут доказывать, что ты ошиблась, посчитав их недостойными своего внимания. И то, и другое тебе не понравится. Еще и Ори будет крутиться рядом.
– Ори? – округлил глаза Наран. – Он еще без подруги? И ему наша Айка по душе? Ничего себе!
– Чувствую, наша Айя сегодня будет самой желанной самкой, – усмехнулась мама. – Хоть в лес не пускай.
Я возмущенно посмотрела на нее. Как это не пускай? Кого не пускай? Меня?! Это же позор! Я взрослая волчица, а меня под замок, как глупого волчонка? Мама рассмеялась, глядя на все те чувства, что отразились на моем лице. Отец хмыкнул и увел Нарана. Мама тоже ушла на кухню, а я осталась одна. Кулаки сжались, и непроизвольный рык вырвался из моей груди. Развернувшись, я быстро вышла из дома. Огляделась и направилась в сторону леса.
– Айя! – прозвучал в спину голос мамы. – А ну вернись, дуреха.
Сорвавшись на бег, я скрылась за деревьями. Скинула платье и, упав на колени, отпустила Силу на волю. И вновь вихрь звуков и запахов затопил сознание. Я встряхнулась и неспешно побежала в чащу. Обида постепенно уходила. Зверю не свойственны человеческие слабости. Зверь умеет любить и ненавидеть. И все в полную силу. Любовь – так до конца, до предела. Ненависть – так до кровавой схватки. И зверю неведомо прощение. Мне пока не дано было изведать хоть что-то из этих чувств. Я была свободна от всего.
Наверное, поэтому я так быстро почувствовала прежнюю радость, вытеснившую все ненужные мысли и чувства. Принюхавшись и оглядевшись, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, я бросилась вперед, превращаясь в стремительную рыжую молнию. Бежала без всякой цели – просто ловила открытой пастью ветер, наслаждаясь его свистом в ушах, скоростью и весной.
Выскочив на небольшую поляну, я остановилась, покосилась на бабочку, сидевшую в цветке, презрительно фыркнула и отошла на несколько шагов. Ме-е-едленно обернулась назад и попятилась. Ну нет, не могу я так просто уйти и не показать, кто тут хозяин! Бабочка сидела, сложив крылышки, и не обращала на меня внимания. Я немного постояла рядом с цветком, потом походила кругами, делая вид, что мне нет дела до крылатого недоразумения. Ну вот совсем, ну ни капельки, вообще-вообще нет до нее дела. Потом застыла, превратившись в каменное изваяние – красивое, рыжее и очень опасное изваяние. Бабочка, закончив
Гордо рыкнув, я встряхнулась и неспешной рысцой побежала дальше. Вдруг мимо пронесся заяц. Я даже пасть открыла от такой наглости. Это что такое делается? Заяц волка не боится? Или он видел охоту на бабочку? Ах, он… Сейчас я ему устрою! Я рыкнула, втянула носом заячий запах и бросилась следом. Почти догнала, но заяц резко ушел в сторону, и я едва успела разминуться с деревом. Это разозлило, и теперь охотиться я начала всерьез.
Косой петлял, уходил то в одну сторону, то в другую, но сейчас я не неслась бездумно. Я четко улавливала каждое его движение, стремительно меняла направление и все больше сокращала расстояние. Заячий хвост был так близко, что я позволила себе ликовать. Оскалилась, уже приготовилась к последнему броску, как между мной и зайцем метнулась темная тень. Я резко свернула в сторону, не удержалась и, истерично взвизгнув, покатилась по траве. Вскочила на лапы и оскалилась, отыскивая взглядом того, кто посмел мне помешать.
Недалеко стоял волк: темно-серый, с бурыми подпалинами. Он был большим, а в янтарно-желтых глазах застыл интерес. При взгляде на него хотелось поджать хвост и упасть на брюхо от ощущения силы, шедшей от самца, недвусмысленно говорившей, что передо мной беспощадный хищник. Но также хотелось вцепиться ему в глотку и наказать за сорванную охоту! Я выбрала второе. Оскалившись, я зло зарычала. Волк оскалился в ответ, пригнул голову и шагнул ко мне.
Свой страх я загнала куда подальше, хотя душа вдруг юркнула в пятки. В настоящих драках я не участвовала, тем более со взрослыми самцами. Наверное, страх и подстегнул меня, когда я сорвалась с места и бросилась на волка. В отличие от серебристого, этот самец играть со мной не собирался. Он рванул навстречу. Короткая схватка, и я оказалась прижата мощной лапой к земле. Волк, вновь негромко зарычав, наклонился и обнюхал меня. Его нос нырнул мне под хвост, и из груди зверя вырвалось довольное урчание. Он вновь повернулся ко мне, прихватил за загривок и чуть сжал челюсти, то ли метя, то ли наказывая. Но тут же отпустил, лизнул в нос и отошел, склонив голову на бок.
Я вскочила и зафыркала, затем дернула задними лапами, запуская в самца комьями земли. После этого еще раз окинула гордым взглядом и сорвалась со всех лап, спеша убраться подальше, пока ему не пришла в голову еще какая-нибудь гадость. Волк не побежал за мной, и вскоре я успокоилась, вновь перейдя на неспешную рысцу. Пора было возвращаться домой. Уже смеркалось.
Добежав до своего платья, я отпустила Силу, а вскоре уже встала на ноги.
– И без одежды тоже хороша, – услышала я и резко обернулась.
– Ран?
Он сидел за моей спиной, прислонившись к дереву. Сквозь распахнутый ворох рубахи были видны мышцы на его широкой груди. Мой взгляд невольно остановился на этой части мужского тела. Затем подняла взор и встретилась с самодовольной ухмылкой. Тут же вспомнила, что все еще голая и, сердито хмурясь, поспешила одеться. А когда платье скользнуло по телу, я вздрогнула оттого, что волк вдруг оказался совсем близко. Я сделала шаг назад, но Ран стремительной тенью метнулся следом. Сильные руки обхватили меня, и я прижалась носом к открытой груди. Невольно потянула носом и узнала запах волка, только что встретившегося мне в лесу.