Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2.
Шрифт:
Со всеми этими мыслями Лоуренс и Хоро просто не могли взять и сбежать.
Оставалось надеяться, что все будет хорошо. Счастливый конец был все еще возможен.
И Хоро это понимала.
Ей это не нравилось, но она смирилась. Быть может, она и тему эту подняла, чтобы окончательно вычеркнуть возможность их бегства, однако Лоуренс не стал пытаться вызнать, так это или нет.
На языке у него вертелся другой вопрос.
– А если бы ты была невероятно искусным торговцем, способным с легкостью проделывать такие потрясающие вещи, что бы ты сделала?
–
Хоро посмотрела на него вопросительно – похоже, ей нужно было время, чтобы понять значение его слов.
Уже то, что Хоро не водит его за нос, было для Лоуренса приятнее всего; но пристально смотреть на лицо Хоро, постепенно приобретающее озадаченное выражение, занимало, пожалуй, второе место.
У Хоро был такой вид, словно она не собиралась сдаваться, даже если на раздумья ей понадобится следующая сотня лет.
– …Ты собираешься свалить это все на меня? Должна сказать, это очень мелочно с твоей стороны.
– Думаю, мы, глупые самцы, очень хороши в этом.
Хоро не стала смеяться, а прильнула к Лоуренсу и ответила:
– Да, да. Так и есть.
Потом взяла его за руку, будто спрашивая: «Так можно?»
Лоуренс ответил улыбкой до ушей.
– Пфф, – и Хоро с раздраженным видом отвернулась.
Вскоре они спустились со склона и вышли на дорогу.
Путь направо вел туда, где сражалась банда Руварда; путь налево, извиваясь, шел в Сувернер.
Сейчас тяжелые сани, должно быть, уже уехали по этой дороге на немалое расстояние. Блистательный праздник меча и копья, по-видимому, подходил к концу, а те, кто в нем не участвовал, уходили вперед.
– Кстати… – спросил Лоуренс, когда они пошли по изгибающейся вправо дороге. – Если ты вернулась в Леско позавчера, что ты делала, прежде чем отправиться сюда?
По словам Хильде, птица по имени Луис знала, что, если в Леско что-нибудь произойдет, она должна сказать Хоро, что Хильде направился в Сувернер.
С учетом того, что острый глаз птицы должен был обнаружить Лоуренса и остальных очень быстро, времени прошло довольно-таки много.
Хоро слегка пожала плечами и ответила:
– Город был как моллюск, спрятавшийся в раковину. Даже зная наверное, что с кроликом что-то случилось, я плохо понимала, что именно. Кроме того, кое-кто ушел с постоялого двора, не оставив даже записки.
Хоро, конечно, подпустила в голос яду, однако Лоуренс в той ситуации ни за что не оставил бы записки.
Соверши он столь неосмотрительный поступок – кто знает, в чьи руки эта записка бы попала.
– Значит, ты выясняла, что именно случилось?
– Да. Товарищи Луиса тоже исчезли. Но этот Луис, хоть и не принимал человеческий облик, поистине храбр. Он сказал, что не сдастся и продолжит поиски. Да. Какая жалость, что он птица.
Из уст Хоро, редко запоминающей имена других, это была серьезная похвала.
За этой мыслью пришла другая: следует держать лицо бесстрастным. Она, впрочем, запоздала. Хоро заметила и насмешливо ухмыльнулась.
– …Значит, этот Луис такой потрясающий? – спросил Лоуренс, прежде чем это успела сказать Хоро.
–
– Понятно, – спокойно ответил Лоуренс. Однако Хоро, явно проверяя его, продолжила:
– Мчаться вперед день и ночь, добраться наконец до города и начать поиски исчезнувших, а также сбор сведений – такое в одиночку не проделать. Иногда он подбадривал меня, иногда я подбадривала его. Иногда я вела его, иногда он вел меня. Поэтому… – тут Хоро сделала небольшую паузу, – быть может, я в него влюбилась, совсем чуть-чуть.
После чего она отвернулась.
На лице ее было нечто очень похожее на натянутую улыбку.
Мужчина и женщина, вместе преодолевающие невзгоды и тем самым скованные друг с другом, – основа множества старинных баллад.
Нет, не может быть. Или может?..
Если с человеком и волчицей такое возможно, то с птицей и волчицей – почему нет?
Однако если он выкажет хоть каплю подозрения на этот счет, это будет означать, что он не доверяет Хоро.
Лоуренс был абсолютно убежден, что сама мысль, что он ей не доверяет, ранит Хоро.
Пока он отчаянно пытался сохранить рассудительность и взять себя в руки, Хоро искоса смотрела на него. Потом ее лицо расплылось в довольной улыбке.
– А, ах ты!..
Прежде чем Лоуренс успел закончить, Хоро заключила его в объятие.
Сделав глубокий-преглубокий вдох, точно изо всех сил пытаясь втянуть в себя весь запах его одежды, она удерживала в себе воздух какое-то время и лишь потом медленно выдохнула.
Когда она выпустила Лоуренса и чуть отодвинулась, на лице ее было написано такое счастье, что даже слезы слегка выступили.
– Дурень, ты хоть догадываешься, как сильно я тебя люблю?
Безусловно, именно Хоро заманила Лоуренса туда, где никого и близко не было, и придавила его к снегу.
Лоуренсу нечего было ответить; он лишь почесывал лицо с очень глупым видом.
– Но на самом деле произошло много чего. Нам пришлось покинуть город очень спешно.
У Лоуренса возникли одновременно два ощущения: как будто что-то зачесалось и как будто в голове что-то занемело.
– Вот как?
– Да. Я не собираюсь оценивать решения, которые вы тут приняли… но враги сейчас куда яростнее, чем прежде. Быть может, как раз из-за внутренних склок их защита стала слишком твердой. И сейчас для них самый подходящий момент это проявить. Эта сума, можно сказать, наполнена храбростью Луиса.
Лоуренс оглянулся на пеньковую суму, перекинутую через его плечо. Хоро тут же предупредила:
– Кстати, даже не заглядывай. Луису его господин велел: если случится худшее, никому не позволяй видеть это – просто доставь кролику.
По лицу Хоро было предельно ясно, что она не шутила.
Лоуренс снова посмотрел на пеньковую суму.
– Но город был набит врагами. Ты даже не представляешь, каких трудов стоило нам заполучить эту штуку. Более того, ему достало храбрости вверить эту ценность мне, потому что я сильнее. Теперь ты понимаешь, почему я от него в таком восторге?