Волчица и пряности. Том 3
Шрифт:
Лоуренс, конечно, понимал, что Марк хотел сказать этими словами: «теперь просто сиди спокойно и жди, что будет». Но в уныние его вгоняло не это. Потратив все усилия на то, чтобы хорошо провести время с Хоро, он позволил проскользнуть у себя буквально между пальцев возможности получить такой отличный доход.
– И еще одно. Я ведь уже сказал, что эта идея о быстрой прибыли уже разошлась среди торговцев, да? Эти торговцы, которые собираются покупать, а потом перепродавать, сейчас бродят повсюду, ищут, где бы купить еще пирита, и от этого цена растет еще быстрее.
– Да уж конечно, ни к чему просто сидеть и смотреть, как другие корабли, уже поднявшие паруса, уплывают все дальше.
– Именно, именно. И потом, ну, просто на случай если все пойдет не так, тебе ведь понадобятся деньги, чтобы купить себе новую принцессу, э?
Эти слова Марк произнес, довольно улыбаясь. Лоуренс криво улыбнулся в ответ; но в то же время он не мог не понимать, что для него это отличная возможность поправить свои дела после неудачи в Рубинхейгене.
– Что ж, для начала я куплю у тебя немного пирита в счет твоего долга за гвозди.
После этих слов Марк взглянул на него недовольно; на лице его явно было написано: «Знал бы – промолчал».
***
Купив у Марка четыре кусочка пирита за тридцать монет Тренни, Лоуренс пробрался сквозь толпу, танцующую и распевающую песни под светом фонарей, и направился к постоялому двору.
Праздник, похоже, уже перешел во вторую свою часть, и до ушей Лоуренса непрерывно доносился яростный барабанный бой.
Из-за слишком густой толпы Лоуренс мог лишь краем глаза посмотреть, что происходит. Второе праздничное представление совсем не походило на то, что было днем: оно выглядело более грубым и варварским. Лоуренс мельком разглядел, как соломенные чучела сталкивались друг с другом и как людские фигуры, словно танцуя, метались друг вокруг друга с мечами.
То, что праздник дошел до такого, было весьма удивительно – ведь люди до самого заката лишь пили, танцевали и хватались друг за дружку.
Конечно, рассматривать, что будет дальше, лучше всего было с удобной точки – из окна комнаты на постоялом дворе.
Именно поэтому Лоуренс поспешно пробился через густую толпу и направился в свою комнату.
По правде сказать, он хотел даже не столько понаблюдать за праздником, сколько поразмышлять в одиночестве.
Конечно, шансы, что Амати соберет-таки тысячу серебряных монет и с гордым видом выложит перед ним эту грандиозную сумму, выросли, но волноваться по-прежнему было не о чем.
О чем стоило волноваться, так это о том, насколько вырастет стоимость пирита, который он только что купил, какую прибыль это ему принесет и как обхитрить Хоро, чтобы она подешевле продала ему полученный от Амати пирит.
Случались времена, когда предметы, стоящие обычно совсем недорого, обращались в золото.
А праздники всегда окружала необычная атмосфера.
Зайдя в проулок, куда почти не долетал свет и
Женщины, прислонявшиеся к груди мрачных, подозрительных, разбойничьего вида рыцарей едва ли были шлюхами – они походили на обычных городских девушек. Если бы не праздник, эти девушки, наверное, говорили бы с мужчинами разве что о серьезном поведении и уж во всяком случае не позволяли бы им к себе притрагиваться.
С другой стороны, именно потому, что жаркая, пьянящая атмосфера праздника кружила людям головы и туманила зрение, словно каким-то подозрительным снадобьем, и могло произойти столь необычайное явление, как взлет цен на пирит. Торговцу тут было на что смотреть с оптимизмом.
Размышляя об этом, Лоуренс наткнулся взглядом на лоток, с которого продавали холодные дыни – специально для тех, кто желал остудить горло, обожженное крепкими напитками. Подойдя к лотку, Лоуренс купил две штуки, чтобы угостить Хоро.
Он даже подумать боялся, какие ядовитые слова обрушит на него Хоро, если он вернется к ней с пустыми руками. Мысленно представив самого себя, несущего под мышкой одну здоровенную дыню, словно отложенное гигантской птицей яйцо, и держащего в руке вторую, он не сдержал улыбки.
В обеденном зале на первом этаже постоялого двора было так же оживленно, как и на главных улицах. Мельком оглядев развлекающихся, Лоуренс поднялся на второй этаж.
Когда он взошел наверх, шумное веселье на первом этаже стало казаться ему каким-то далеким и нереальным, словно огонь на противоположном берегу реки.
Рассеянно слушая отдаленный гомон, словно журчанье ручья, Лоуренс открыл дверь комнаты и вошел.
В первое мгновение он был озадачен тем, что в комнате слишком ярко; потом он увидел, что окно на улицу открыто.
Скорее всего, окно было открыто, чтобы вливающийся снаружи свет позволил взглянуть на письмо.
Как раз когда эта мысль проникла Лоуренсу в голову, он почувствовал, что что-то в комнате не так.
Письмо?
Как только он вошел в комнату, его глаза встретились с глазами Хоро; та держала письмо под лунным светом близ окна.
В глазах Хоро застыл ужас.
Нет, не так.
Это были глаза человека, только что вышедшего из состояния полной растерянности.
– Ты…
Лоуренс не успел закончить фразу «…умеешь читать» - голос его внезапно охрип.
Губы Хоро дрожали, потом затряслись и плечи. Лоуренс видел, что Хоро изо всех сил пытается сжать пальцы, но те полностью задеревенели, и письмо выскользнуло у нее из рук, как она ни старалась.
Лоуренс не смел сделать ни шагу: он боялся, что Хоро, неподвижная, как снеговик, рассыплется на куски от малейшего его движения.
Письмо, выпавшее у Хоро из рук, скорее всего, было тем самым, что прислала Диана.
Если с Хоро случилось то, что случилось, из-за прочитанного ей письма, возможных объяснений было немного.