Волчица и пряности. Том 3
Шрифт:
– В таком случае почему…
– Ну, конечно, я не просто продам тебе его.
Если бы сейчас шли торги, на которых противники часто жалят друг друга злыми и ехидными словами, Амати, вероятно, чувствовал бы себя более уверенно, но Лоуренс не сомневался, что в деловых переговорах один на один он Амати не уступит.
Лоуренс уже оценил, в каком темпе Амати привык вести разговор, и сейчас управлял ситуацией, стараясь обратить ее в свою пользу.
Совершенно спокойным тоном Лоуренс произнес заранее заготовленную фразу:
–
Услышав, видимо, что-то незнакомое для себя, Амати переспросил:
– Продать… в долг?
– Именно так.
– Что это за?..
– Вот что я имею в виду: я хочу продать тебе пирита на пятьсот Тренни по нынешней цене, но продать завтра вечером.
Всякий раз, когда Хоро хвасталась своим острым слухом, она говорила, что может услышать даже звук, с каким нахмуривается бровь. Сейчас Лоуренсу казалось, что и он способен расслышать этот звук.
По лицу Амати было ясно видно, что он в полном замешательстве.
– Ну если так, поговори со мной об этом завтра вечером… - произнес он.
– Нет, деньги я хочу получить прямо сейчас.
На лице Амати отразилось еще большее смятение.
Если только Амати не владел искусством лицедейства таким же великим, как Хоро, ясно было, что продажа в долг для него совершенно внове.
Если торговцу недоставало знаний, это было все равно что идти в бой с завязанными глазами.
Лоуренс натянул тугую тетиву и приготовился пустить стрелу.
– Иными словами, я приму пятьсот серебряков от тебя, господин Амати, здесь и сейчас, а завтра вечером передам тебе столько пирита, сколько сейчас стоит пятьсот серебряков.
Амати думал изо всех сил. На первый взгляд, идея продажи в долг была совсем проста.
Довольно скоро он, похоже, сообразил, как работает продажа в долг.
– Это означает что, когда наступит завтрашний вечер, даже если цена пирита будет выше, чем сейчас, я все равно получу пирит по нынешней цене, так? – уточнил он.
– Точно. Например, если я решу продать тебе в долг кусок пирита на тысячу двести Иредо, я заберу у тебя тысячу двести Иредо сейчас. Завтра вечером, даже если цена этого куска подскочит до двух тысяч Иредо, я все равно должен буду отдать тебе его.
– …Но с другой стороны, даже если цена к завтрашнему вечеру упадет всего до двухсот Иредо, я все равно получу один-единственный кусок, верно?
– Именно так все и есть.
Да, соображал Амати очень быстро.
Но все же Лоуренса тревожило, сможет ли Амати понять истинное значение этой сделки.
На первый взгляд, продажа в долг ничем не отличалась от продажи с оплатой тут же, на месте.
Когда товар продан и оплачен, если потом его цена вырастет, продавец будет жалеть, что продал слишком поспешно, а если цена упадет – он ощутит облегчение, что вовремя избавился.
Однако разница во времени между передачей денег и передачей товара имела
Лоуренс хотел, чтобы Амати осознал это значение.
Если Амати не осознает, то шансы, что он откажется от сделки, будут очень велики.
Амати раскрыл рот.
– На самом деле это ведь не отличается от обычной торговли, не так ли?
Амати не понял.
Лоуренс с трудом скрыл досаду и приготовился дать Амати развернутое объяснение.
Однако Амати не дал ему сказать слова.
– Нет, разница должна быть.
Амати удовлетворенно улыбнулся. Его юное лицо вновь превратилось в лицо торговца, думающего лишь о прибылях и убытках.
– Ты все еще надеешься получить прибыль в этом деле, хоть и занялся им поздновато, я прав?
Похоже было, что давать какие-то еще объяснения Лоуренсу не потребуется.
Ни один торговец не будет заключать бессмысленных сделок. Если с первого взгляда сделка кажется бессмысленной, значит, наблюдающий просто чего-то не знает.
– Если при покупке в долг ты получаешь товар, не имея на руках достаточного количества денег, то продажа в долг – это способ продать товар и получить деньги, не имея на руках самого товара. Если покупка в долг приносит доход, когда покупаемый товар дорожает, то, продавая в долг, ты получаешь доход, если дорожают деньги. Другими словами, для получения дохода товар должен подешеветь, - продолжил рассуждать Амати.
Кроме того, в такого рода сделках не имело значения, если продавец не имел при себе обсуждаемого товара.
Сделка включала в себя обещание доставить товар позже, в определенное время.
– Ха-ха, это кое-что новое. Я все время занимаюсь с рыбой и из-за этого подзабыл, как велик мир. Ты решил заключить эту сделку именно со мной, потому что… да нет, причина понятна и без слов. Если я куплю у тебя пирита на пятьсот серебряных монет, то, пока цена растет, и моя прибыль будет расти, но когда цена упадет, мой убыток вырастет тоже. Если ты будешь в прибыли, я в это же время буду в убытке.
Амати выпятил грудь, лицо его светилось уверенностью.
Лоуренс же чувствовал, что его собственное лицо абсолютно неподвижно.
Рука, натягивающая тетиву, подрагивала от напряжения.
Амати тем временем продолжал:
– А это означает, что…
Лоуренс, однако, опередил его, выпустив наконец стрелу.
– Господин Амати, я вызываю тебя на поединок.
Уголки губ рыботорговца поползли вверх.
Это, несомненно, была улыбка настоящего торговца.
Слова, вылетевшие изо рта торговца, однако, были таковы:
– Это едва ли может считаться поединком, не так ли? Условия так называемого «поединка» подразумевают, что шансы обоих участников равны, а эта сделка совсем неравная. Надеюсь, ты, господин Лоуренс, не собираешься сказать, что эта продажа в долг будет только между мной и тобой?