Волчица и пряности. Том 3
Шрифт:
Когда Хоро произнесла в слезах, что осталась одна, она добавила, что если у нее будет ребенок, их станет уже двое.
Если что-то подобное действительно возможно, Лоуренс хотел сообщить это Хоро, чтобы сохранить у нее надежду.
Этот совершенно неожиданный вопрос явно застал Диану врасплох. Впрочем, она тут же вновь приняла серьезный вид.
Затем она медленно ответила:
– Да, и много.
– Правда? – переспросил Лоуренс, не сдержав ликования в голосе.
– Ну, к примеру… да, ты торопишься?
– Ах, д… да. Но в следующий раз…
– Конечно же.
К счастью, Диана не стала интересоваться, откуда такой вопрос.
Несколько раз выразив свою самую искреннюю признательность, Лоуренс собрался покинуть жилище Дианы.
Когда дверь за ним уже закрывалась, Диана мягко, коротко произнесла:
– Удачи.
Лоуренс собрался было ответить, но дверь уже закрылась.
Знала ли Диана об этой битве – об обмене ударами между ним и Амати?
Лоуренс чувствовал, что что-то здесь не так, но не мог более тратить время, думая об этом.
Теперь ему нужно было вернуться к палатке Марка, а потом приступить к поиску других людей, у которых могло бы быть много пирита.
У Лоуренса не только не было времени – что хуже, у него почти не было пирита на руках.
Если так пойдет и дальше, у него не будет ни единого шанса, и все, что ему останется, – молиться о помощи свыше.
У Лоуренса мелькнула мысль, что, пожалуй, ему следовало бы выжать из Марка имена людей, у которых есть пирит, даже если бы для этого пришлось надавить сильнее, чем хотелось бы. А затем, даже если бы ему пришлось давать дополнительно вознаграждение, он купил бы пирит.
Только… то, что он сейчас бегает как безумный по ночным улицам, – приведет ли это к тому, что он станет чуть ближе к Хоро? Задав себе этот вопрос, Лоуренс не смог дать на него уверенного ответа.
***
Подойдя к палатке Марка, Лоуренс обнаружил, что ее владелец по-прежнему пьет за тем же столом, что и раньше, а мальчик рядом с ним клюет краюху хлеба.
Не успел Лоуренс подумать: «Редкое зрелище – трапеза в такой час», - как Марк, заметив Лоуренса, обратил к нему взор и слова:
– Ну, как прошло?
– По-моему, должно быть видно с одного взгляда.
Лоуренс слегка потряс обеими руками и добавил, взглянув Марку прямо в глаза:
– Я поговорил с госпожой Дианой. Только меня кто-то опередил. Не знаю, как теперь все сложится.
– Тебя кто-то опередил?
– И теперь я могу надеяться только на то, что ты мне сказал.
Поскольку Диана выразила желание помочь, Лоуренс оценивал свои шансы получить от нее пирит как семь из десяти.
Однако ему казалось, что если он сейчас в разговоре с Марком сделает вид, что ему больше некуда идти, это ему поможет.
Из предыдущего разговора с Марком Лоуренс усвоил,
Стало быть, все, что ему оставалось, – это обратиться к чувствам Марка.
Однако Марк на слова Лоуренса никак не среагировал.
– А… насчет этого, - вот и все, что сорвалось с его губ. Кровь отхлынула от лица Лоуренса.
Но тут же Марк отвесил подзатыльник все еще жующему хлеб мальчику и, выдвинув вперед челюсть, потребовал:
– Быстро рассказывай, что узнал!
Мальчик, получив подзатыльник, поспешно проглотил хлеб и, вскочив со своего сиденья из короткого полена, затараторил:
– Если оплата будет в монетах Тренни, можно купить на триста семьдесят монет пи-…
– Эй, ты что, хочешь всему миру рассказать? Ну-ка тише!
Марк поспешно закрыл рот мальчика ладонью и быстро огляделся. Если их разговор подслушает кто-нибудь по соседству, это, несомненно, будет сулить Марку неприятности.
Лоуренс, однако, не смог скрыть озадаченного выражения на своем лице.
– Платить серебряными Тренни? На триста семьдесят монет? – переспросил он.
– Ха-ха. При виде такого твоего лица даже я уже счастлив. Просто, понимаешь, когда ты ушел, я тут подумал немножко.
Марк убрал руку ото рта мальчика и потянулся к своей полной кружке. Затем он веселым голосом принялся объяснять.
– Даже я не согласился тебе помогать из-за заботы о своей репутации, так что, подумал я, к другим ребятам это тоже наверняка относится. Но даже я купил немного этих камешков, чтобы получить кое-какой доход на стороне, так что, разумеется, и это относится ко всем остальным тоже. Однако почему я оставил это всего лишь как маленький доход на стороне? Потому что у меня нет денег на руках. Вообще-то цены на пшеницу должны сейчас падать, потому что люди, которые приехали сюда закупать товары, в основном покупают не пшеницу. Но хоть цены и падают, те, кто пришли продавать пшеницу, делают это не стесняясь, потому-то я и потратил уже все деньги, что у меня были. А раз так…
Марк отхлебнул из кружки, довольно рыгнул и продолжил:
– А раз так, что будут делать те, у кого деньги на руках есть? В жизни не поверю, что они устоят против искушения поучаствовать. Скорее всего, они скупают пирит в больших количествах, но незаметно, оставаясь в тени. Но если сейчас об этом говорить, я должен снова упомянуть ту причину, о которой я говорил раньше, – почему я не могу тебе помочь. Эти люди – не одиночки вроде бродячих торговцев. Каждый из них – торговец с собственным делом, он держит на себе репутацию своей лавки. Конечно же, они все радовались, когда им удалось успешно приобрести товар, но теперь, когда цена на него слишком выросла, они злятся из-за того, что хотят, но не могут от него избавиться. Даже если они продадут совсем немного, им это принесет весьма приличный доход. Думаю, что некоторых, самых нервных, это в первую очередь и беспокоит. Уверен, ты ведь достаточно умен, чтобы без труда понять, что было дальше?