Волчица. Возрождение
Шрифт:
В возникшей тишине зубной скрежет отчетливо послышался.
– Ладно, – процедила она сквозь плотно сжатые губы.
Пока моя соратница не передумала, я быстро скинул сюртук, жилет и рубашку на кресло, оголив торс. Медленно подошел к кровати и откинул одеяло. Волчица лежала в просторной ночной рубашке с красивым кружевом по подолу, горловине и рукавам. Женщина отвела взгляд в сторону, когда я присел рядом.
– Прости, – извинился я и лег на нее сверху.
Она поджала губы и повернула голову в сторону. Ее дыхание стало шумным. Я слишком тяжелый для нее, поэтому оперся
– Чем ближе контакт, тем больше боли заберешь, – мстительно процедила Волкика. – Что я должна делать?
– Помню, что начинали со спинного мозга, – тихо ответил я, смотря на абрис ее лица. – Преобразуй только золотые Нити и запусти их в себя.
Она бросила в меня красноречивый взгляд, потом зажмурила глаза. Носом я уткнулся в основание ее шеи.
Некоторое время ничего не происходило. Напряжение в воздухе нарастало. Когда я уже хотел было встать с нее, как заметил, что к нам потянулись те самые золотые Нити, о которых упомянул. Нити силы только этого цвета не причиняли нам, магурам, боли, потому что они были сплетены из нашего мира. Нити других цветов были чуждыми нам, а потому наносили вред: обжигали и разъедали кожу.
Как только золотистые Нити коснулись Волкики, она закричала от боли. Нити тут же распались. Ее крик оглушил меня на правое ухо, в котором теперь звенело.
– Раз нанялся помогать, так помогай! – рыкнула женщина, метая взглядом молнии в меня.
– Это только начало, – предупредил я ее и потянулся своей душой к ней, чтобы обнять и снять болевые ощущения.
Волчице снова потребовалось время, чтобы подтянуть Нити. От второго касания к ним она уже не так кричала. Скорее уж Кика кричала от немалых усилий, что ей пришлось приложить. Я же закусил губы и уткнулся в подушку. Боль была такой же, какой ее помнил с того раза. Я держался, мужчина все-таки и уже давно не ребенок. Но под конец рот раскрылся, крик заглушила подушка. Тьма приняла меня в свои мягкие объятья.
Видимо, я ненадолго потерял сознание, потому что, когда пришел в себя, Волкика все еще тяжело дышала. Я встал с нее, чтобы ей было легче дышать. Она даже не пожаловалась на неудобства.
– Мы попробуем завтра, – сказал я, осмотрев ее.
На лице у нее застыло выражение муки, носогубная складка выделялась четче. В глазах плескались отголоски недавней боли.
– Давай еще раз, – прошептала она, зажмурив глаза.
Любительница боли?
– Нет, – твердо отказал я ей. – Ты устала, – и принялся натягивать одежду.
Внизу хлопнула входная дверь, раздались веселые голоса детей. Они шумно и быстро поднимались на второй этаж. К тому моменту как ребята вошли, я чинно восседал в кресле напротив кровати Волчицы, которую накрыл одеялом. Они внимательно приглядывались к обстановке в комнате. Ничто не указывало на наш с ней эксперимент.
Не получилось у нас ни со второго раза, ни с третьего. Целую неделю мы словно бились об стену головой, пытаясь пробить ее. Ничего не выходило. Я видел, как боль плескалась в ее глазах, а она, стиснув зубы, продолжала истязать себя. То, что Волкика знала про Волега Вольского, окончательно убедило меня в том, что
Вскоре готовые гардеробы доставили в особняк. Теперь у нас не было благовидного предлога для того, чтобы выпроводить детей из дома. Они постоянно крутились вокруг Кики, практически не оставляя нас наедине.
Приближался день открытия нового сезона. Его традиционно совмещали с празднованием Нового года. За день до него в театре должна была состояться премьера новой оперы. Всё высшее общество собиралось там, чтобы заявить о своей готовности к весеннему сезону. На самом первом выступлении всегда присутствовал король. И все аристократы, кто появится там, получат на следующий день приглашение во дворец на празднование Нового года.
Получить его означало быть не только представленным ко двору, но и давала прекрасную возможность поднять свой статус на брачном рынке. Именно поэтому все стремились попасть на премьеру.
Билеты на оперу я приобрел заранее. Не только на детей, но и на своего друга. Люстав долго отказывался сопроводить ребят в театр. Ни разу не участвовавшие в сезоне не могли самостоятельно появиться в свете. Мне пришлось напомнить другу, что он должен Волкике, ведь если она не отдала бы доспехи, то не женился бы он на своей жене. Такого было условие тестя – достать доспехи, что для Люстава значило бы верную смерть. И парочка бесплатных билетов в соседнюю с королем ложу сломили последнее сопротивление.
Причина его беспокойства была мне понятна – Люстав знал о моих трениях с графом де Лагарди и не желал становиться на пути моего дяди, зная о его злопамятном характере интригана. Друг просто не хотел лишних проблем, которые создавала ему наша дружба. Удивительно, но дружили мы с ним с юношеских лет. Кто-то из его далеких предков был равестом, поэтому в его семье и отметилось долголетие. К сожалению, дар целительства, которым так славились жители Восточной Империи, не проявилось в потомках.
На день премьеры мы с Волкикой договорились попробовать снова, поэтому я даже не собирался идти в театр. Кика сначала была против того, чтобы отпустить туда детей без нас, но, когда я сообщил, кто их будет сопровождать, успокоилась. Да, Люстав должен был ей.
В назначенный день вечером друг подъехал в своем экипаже с женой. Мы дружно их всех поприветствовали. Дети были уже собраны. Они ни в какую не хотели оставлять наставницу, которая за время наших экспериментов заметно похудела.
Наконец две кареты отъехали от порога особняка. На руках я поднял Волкику в ее спальню, раздел, оставив рубашку на ней, и положил на кровать. Сам же снял с себя верхнюю одежду и снова лёг сверху на женщину.
Она сразу же приступила к ставшему привычным действам. Золотая Нить Силы, управляемые волей Волчицы, медленно приблизилась к ее шее. Мгновение, и вот мы уже оба кричим от нестерпимой боли. В этот раз я не зажмуривал глаза, а потому видел, как Нить медленно движется по позвоночнику сверху вниз. Я чувствовал приближение болевого шока, но надеялся, что потеряю сознание немного позже, и Кике хватит времени на завершение первого этапа.