Волчица.Часть 1

Баянъ Олеля

Мальчик, глотая рыдания, послушно выполнил мои указания. Когда он лег на одну половину одеяла, я укрыла его второй.

— Ложитесь спать, — тихо приказала я.

Тихан послушно закрыл глаза, но громко шмыгал носом и судорожно вдыхал воздух. Я стала его гладить левой рукой по голове, от макушки ко лбу — его волосы были такими мягкими и шелковистыми, что мальчик напоминал волчонка, который все еще кормится от матери, а правую положила на его руки. Пару раз я глубоко вздохнула, пытаясь вызвать в памяти нужные слова.

— Ой, качь, качь, качь, ка-ачь, — начала я петь старую как мир песню, продолжая гладить мальчика. Врезавшийся в память мотив любимой песни пробудил в памяти давно наглухо закрытые воспоминания…

***

Теплые

и нежные мамины руки бережно прижимали меня к ее груди. Она так ласково смотрела на меня, сидя в кресле-качалке напротив большого окна, через которое проходил лунный свет, освещая детскую. Ее голос был тихим, грудным, но он защищал, оберегал, окутывал, словно невидимый щит. Она пела…

Ой, качь, качь, качь, качь.

Укачаю да укладу.

Ой, качь, качь, качь, качь.

Спи, дитя мое, не плачь.

За окошком лист шумит.

Ты послушай ветра шум.

Обо всём расскажет он.

Ой, лю-лю-лю-лю-лю-лю.

Ты, дитятко, не грусти.

Завтра ты расправь крыло,

И тебя я унесу.

Унесу тебя туда,

Где парила в небесах

Та крылатая дева'.

Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю.

Полетаешь ты в краю,

Где гуляют облака,

А пока пришла луна –

Спать зовет тебя она.

Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю.

Засыпай, дитя моё.

Ты не бойся, до зари

Буду сон твой охранять.

Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю.

Укачаю, укладу.

Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю.

Спать ложись-ка ты, малыш.

Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю.

Я крылом своим накрою.

Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю.

И от бед тебя укрою.

Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю…*

(стихи О.Баянъ)

***

Я закончила петь колыбельную, но пелена слез еще застилала глаза. Потихоньку, чтобы не разбудить Тихана, я вытерла слезы со своих щек. На лице мальчика высохли слезы, на его губах замерла умиротворенная улыбка. Он размеренно дышал. Я посмотрела на остальных ребят: Олан спал на спине, широко раскинув руки и ноги, Иргид лежал на правом боку, Эрбэль, обняв подушку, привычно устроилась на животе, а Маирита перевернулась на левый бок, подтянув колени к самому подбородку. Все они мирно спали. Равномерное сопение верно расползалось по избе. Я беззвучно усмехнулась и откинула голову назад. Все же волшебная эта песня, колыбельная…

Глава 7 Первый урок

Командная работа — это совместная

работа индивидуальностей.

Златогара Стратилат,

глава университета г. Великограда

Луч утреннего солнца коснулся моего лица и нежно разбудил. Я оглядела детей: все они тихо спали. Однако за ночь все же ноги у меня затекли, но я не двигалась, боясь разбудить Тихана, поэтому просто откинула голову назад и посмотрела в окно, за которым разгорался новый день.

Взяв ответственность за это задание, по сути, я взяла ответственность за детей, и таким образом, на мои плечи была взвалена нелегкая ноша наставника, чей статус приравнивается к статусу родителей, а порой даже и главнее. Наставничество — довольно древняя форма учительства, однако оно несет в себе гораздо больше ответственности и значимости. Раньше наставника выбирали родители ребенка и выбирали тщательно, ведь от того кем был наставник зависела и дальнейшая судьба их дитя. Поэтому для этой роли брали тех людей, которые могли обеспечить светлое будущее ребенку. В случае если родители умирали раньше того времени, когда ребенок был бы в состоянии себя обеспечить, их заменял наставник, взявший на себя ответственность за ребенка не только перед людьми, но также и перед Единым.

И что же тогда получается? Неужели их родители и впрямь хотели сделать из них убийц, поэтому обманом заставили меня взять за них ответственность?

Но разве родители должны желать подобного для своих детей? Да еще и ректор упомянул, что лучше им быть убийцами, чем детьми предателей. И он здесь замешан? Если же нет, то, как тогда можно объяснить тот факт, что он так умело провернул это дело, что даже смертника сумел пропихнуть в Академию в качестве преподавателя.

Был еще один вопрос, который не давал мне покоя последние три недели. Смеяна в разговоре упомянула о том, что Волопас искал какую-то женщину, и остальные длаки ему в этом помогали. Что за женщина? Нашли ли они ее? Для чего они ее искали? Ничего подобного они мне не рассказывали. Может, стоит покопаться в их в прошлом, чтобы что-то узнать? В горле образовался комок. Я слишком их уважаю, чтобы снова не ворошить их прошлое, и слишком по ним скучаю, чтобы еще хоть ненадолго снова воскресить те давно минувшие дни. Мне так их не хватает…

— Так всё, — проговорила я громко, поднимаясь, иначе снова расплачусь, да и мои красные глаза не будут способствовать росту моего авторитета перед детьми. — Народ, подъём! — начала я их будить.

Тихану пришлось подняться первому, потому что он спал у меня на коленях, а я поднялась на ноги, разминая шею. Эрбель накрыла голову подушкой, оставив открытым лишь нос. Олан свернулся калачиком. Иргид недовольно перевернулся на другой бок. Маирита продолжила спать. Я бросила взгляд на Тихана: мальчик смотрел на меня с умоляющим взглядом. В ответ я лишь покачала головой.

— ПОДЪЕМ! — взревела я.

Разумеется, дети резко поднялись со своих мест. Они недовольно потягивались и потирали глаза.

— Собираем подушки и одеяла, — скомандовала я. — И складываем их на печь, — продолжила тем же голосом, невзирая на сердитые взгляды детей. — После выходим на улицу.

— Еще так рано, — протянула Эрбель.

— Спать хочется, — промямлил Олан.

— Еще дольше вчера игрались бы, — пресекла я их дальнейшие жалобы. — Марш на улицу!

На улице было довольно свежо, и я надела куртку, но еще не наступила пора холодов. Хмурень был уже на исходе, а значит, с наступлением Листопада придут сильные ливни, а за ним наступит пора Груденя, тогда-то к ливням присоединятся пронизывающие ветра. Не самое удачное время для начала тренировок, но выбора ни у детей, ни у меня нет. Значит, придется усилить интенсивность тренировок. Вряд ли это понравится детям.

Ученики медленно выползали из избы и тут же, поежившись, находили для себя точку опоры, чтобы доспать. Я усмехнулась. За этим так забавно наблюдать.

— Выстроились передо мной в шеренгу, — скомандовала я, и дети неохотно последовали команде. — А теперь проясним ситуацию, — продолжила я, когда ученики выстроились в кривую линию, но услышав мои слова почти сразу оживились. — Вы готовы принять меня своим учителем?

Дети, многозначительно переглянувшись друг с другом, молча кивнули мне вместо ответа.

— Если вы готовы, то вы должны беспрекословно выполнять все мои указания, — я, прищурив глаза, обвела детей внимательным взглядом. — Не перечить мне. Мое слово — закон.

— Даже если вы скажете нам убивать? — тихо спросил Иргид с ужасом во взгляде.

Я застыла на месте. Подобного вопроса я просто не ожидала. Нет, конечно, этот вопрос нужно было бы поднять, но не так рано, не сейчас. Я посмотрела на учеников. Они не скрывали своего волнения, ожидая моего ответа.

— Во время тренировок, — им нужно сказать правду, иначе это будет нечестно по отношению к ним. — Вам не придется никого убивать, — дети с облегчением выдохнули. — Но это не значит, что вам не придется делать этого во время ваших заданий после обучения, — ребята снова напряглись. — К этому вопросу мы вернемся позже, когда вы будете готовы. А сейчас следуйте за мной, — я развернулась и молча пошла к найденной три недели назад площадке.