Волчий договор
Шрифт:
— Ты должен отпустить её, Лоусон. Это единственный способ, которым ты сможешь двигаться вперёд, — сказала Блисс. Она положила руку на его. — Я знаю, что ты любил ее, но ты должны сказать прощай.
Лоусон закрыл глаза. Блисс была права. Конечно, она была права. Он не мог изменить того, что произошло, нет, если он хотел остаться верным тем, кто он был, тем, кого Тала любила в нем.
Со слезами на глазах он смотрел, как дверь открылась, и Тала появилась в дверном проеме. Он чувствовал стук своего сердца с любовью и печалью.
Тала смотрела на дорогу,
На её лице была улыбка. Она была счастлива. Они были счастливы некоторое время в том небольшом коричневом доме. Яркое и мирное счастье после темноты их жизни в Преисподнии. Это не длилось очень долго, но Лоусон будет дорожить той любовью; он не позволит своей любви уничтожить его.
Он сделается сильнее.
Тала.
Она была так красива и добра. Она любила его так сильно.
Каждый момент времени был таким же. Так шли потоки времени. Не было прошлого и будущего, только бесконечное настоящее. И в этот момент, Тала была жива, и Тала была счастлива. Он запомнит этот момент навсегда, он знал это. Оно не было потеряно; он мог возвращаться к нему, снова и снова, в памяти. Это поддержит его. Он думал о Блисс, которая тоже понесла потерю.
— Я потеряла кое — кого тоже, и он ушел, — сказала она. — Я должна отпустить его.
Он станет сильным ради неё, подумал он. Он пойдёт дальше, как она.
Тала, я люблю тебя. Прощай.
Что, Лоусон, куда ты идёшь?
Он отскочил. Она услышала его. Она изучила темноту с хмурым взглядом на лице. Затем она обернулась, и там был он. Лоусон из прошлого стоял позади неё. Он обнял её, и они поцеловались.
Лоусон запомнил тот поцелуй.
Он был хороший.
— Лоусон, мы установили координаты, — сказала Блисс. — Мы готовы уйти.
Он отвернулся от дома и последовал за своей стаей в проход.
Глава тридцать восьмая
На сей раз, они приземлились в темноту, под землю, глубоко под землю.
— Мы, должно быть, находимся под Змеиным курганом, — сказал Малкольм.
— Пойдёмте, — сказал Рэйф.
Лоусон возглавил группу через узкие туннели, слегка прихрамывая. Наконец, они достигли конца туннеля; солнце осветило выход, и они вышли из под земли, один за другим, пока все не стояли рядом со Змеиным курганом. Лоусон сигнализировал команде, остаться позади него. Он посмотрел вниз на землю. Она была покрыта кровью, темно — красной, на грязи и траве.
— Маррок? — прошептал он.
Что произошло? В животе все скрутило от мысли, что он оставил волков на такое.
— Псы? — спросила Блисс.
Малкольм покачал головой:
— Я думаю, что они ушли, — сказал он. — Я чувствую себя прекрасно.
Дождь начал накрапывать, слегка, холодными каплями. Солнце все еще было на небе, но его свет исчез. Хотя и недостаточно, чтобы скрыть тело, в шаге от входа. Это был Ульрик, большой волк.
— Ульф, — позвал голос.
Лоусон увидел Маррока, лежащего неподвижно на влажной земле. Черный меч был в его груди. Дождь начал смывать кровь с раны, но у Маррока не было сил вытащить его. Металл блестел в слабом солнечном свете.
Лоусон вытащил лезвие. Маррок начал подниматься с болью. Дождь стал ещё сильнее и лился по его лицу, заливаясь в его глаза и ноздри. Его кожа была бледной и тем не менее, почти безжизненной. Лоусон прижал руку к ране, и темная кровь потекла наружу через его пальцы. Он сказал слова, которым Артур научил его, и молил, чтобы Маррок исцелился.
— Это бесполезно, — сказал павший волк. — Меч псов хранит Черный огонь. Ничего не сможет помочь мне теперь.
— Маррок… брат… — сказал Лоусон, чувствуя, что слезы на его глазах.
— Мы удерживали их, пока могли, — сказал Маррок.
— Вы боролись смело, — сказал Лоусон, и все остальные кивнули. — Это не было напрасно. Мы добрались до Рима и предотвратили резню. Поток времени не поврежден. Ромул мертв. Великий зверь Ада замолчал.
Маррок улыбнулся и закашлял, темная кровь сочилась с его подбородка.
— Что я могу сделать для тебя, брат? — спросил Лоусон. — Как я могу облегчить твои страдания?
Маррок закрыл глаза, и Лоусон боялся, что уже потерял его. Затем, с некоторым усилием, он открыл их вновь.
— Обещай мне снова то, что мы обещали друг другу в Преисподнии. То, что ты освободишь всех наших людей, всех оставшихся, пока мы не вернёмся к нашей прежней славе как защитники проходов. Используй свою власть, чтобы возглавить всех, и храни время недоступным. Теперь, когда проходы открыты, время уязвимо. Ты должен охранять их, защитить от чужих. Обязательно, чтобы они не попадали в неправильные руки. Ромул побежден, но есть другие. Они попытаются использовать проходы для их собственной выгоды. Темный принц…
— Даю слово, — сказал Лоусон, сжимая его руку.
Они сидели там вместе в течение долгого времени, достаточно долго, что Лоусон подумал, что Маррок был неправ. Возможно, был шанс, что он мог сделать это. Дождь продолжал лить, отмывая грязь с седых волос Маррока, смешиваясь со слезами, текущими из глаз Лоусона.
Эдон, Малкольм, Рэйф и Ахрамин встали на колени на грязной земле, окружая павшего волка. Блисс встала на колени с ними, рядом с Лоусоном, убирая его влажные волосы со лба, а затем положив руку на его спину. Почувствовав её ладонь, он немного успокоился, поскольку он наблюдал за Марроком, борющимся с болью. Действительно ли это было возможно? Была ли надежда?