Волчий Мир (сборник)
Шрифт:
Вместе они решили отбить невесту прямо на площади перед храмом. Выехали на место грядущей операции, чтобы составить план, взвесить все "за" и "против". Там же Дир свел Лодия со Шрамом, главой уличного отребья, банды головорезов, промышлявших разбоем и грабежами. Там они и договорились обо всем.
В торжественный день Лодий встал засветло, бесшумно покинул дом отца, стараясь никого не разбудить, и выехал на точку встречи, где его уже ждала банда. За головорезов, должных поднять на площади главный шум, отвечал Дир. Он тут же откланялся и отбыл на площадь расставить фигуры по местам.
Лодий
Задумано было так. Когда торжественная процессия окажется на площади, головорезы, расставленные в разных концах, поднимут бунт. Начнется заварушка, которая отвлечет замковую охрану, в это время отряд Лодия нападет на свадебный поезд и похитит невесту.
В какой?то момент их план был нарушен. Что пошло не так, Лодий так и не узнал.
Головорезы, в чьих карманах звенели серебряные монеты, а в жилах бурлила дурная кровь, опьяненная дурманными зельями, в условленное время подняли бунт. Заплясали огни пожаров, закричали раненные, зазвенели мечи. Продвижение свадебного каравана остановилось. Охранники встали возле главной кареты, осматриваясь в поисках опасности. Несколько человек отделилось и отправилось вперед на разведку. В этот момент Лодий отправил свой отряд в атаку.
Неожиданно охранники оказали ожесточенное сопротивление. Завязалась драка, в которой дружки Лодия заметно уступали в мастерстве, подоспели уличные головорезы. Еще бы чуть чуть и им удалось захватить карету.
Где?то в отдалении запели боевые трубы, и площадь наводнили отряды городской стражи. Они то и решили исход уличного боя.
Лодию все же удалось увидеть мельком возлюбленную, выглянувшую из кареты. Быть может, ему это показалось, но она взглянула на него и не узнала, словно он стал для нее чужим. Этот взгляд сродни стреле, наполненной ядом, ударил в сердце, и Лодий не заметил двух бойцов, которые появились перед ним. Сильный удар деревянной палицы в голову выбил его из седла. Тут же рядом с ним оказались стражники, которые набросились на него. Со всех сторон посыпались удары. Несколько раз Лодий пытался подняться, но ему не давали это сделать. Кровь заливала лицо. Он уже почти не чувствовал свое тело, только одну сплошную боль, в которую превратился мир вокруг него. Сколько продолжалась экзекуция, он не помнил. В какой?то момент свет перед глазами померк, и он провалился в блаженное забытье.
Лодий очнулся в тюремной камере. Все тело болело, словно по нему промчался лошадиный табун. Заплывшие глаза с трудом различали что?то в окружающей темноте. Соседи по камере помогли ему напиться. Были тут и его дружки. Они и рассказали ему, что Лидия Дегеста вышла, не смотря на бунт городской черни, замуж за Брюна Морчертера, и тот час отбыла в замок мужа. Лодия же и его сообщников обвиняли в подстрекательстве к бунту, в самом бунте и до кучи в государственной измене. И грозила им всем виселица.
В тот момент Лодия это волновало мало. Он все больше переживал по своей растоптанной любви, да и тело болело. Однажды в тюрьме его навестил отец. Если раньше в его черных
С казнью бунтовщиков почему?то тянули. Лодий не знал об этом, но его отец развил в городе бурную деятельность, пытаясь спасти сына. Неожиданно для всех Карл Дегест также вступился за глупого мальчишку. Им вдвоем почти удалось снять с его шеи петлю.
Лодий сам все испортил.
Чем больше проходило дней, тем больше боль и отчаянье уступали в его душе место злости и ненависти. Он злился на весь мир, даже на своего родного отца за то, что тот не был владетелем, а всего лишь жалким купчишкой, и это, в конце концов, стало непреодолимым барьером на его пути к счастью с возлюбленной. Ненависть же он питал к отцу Лидии. Так день за днем он отчаянно хотел жить, чтобы отомстить всему окружающему миру за его загубленное счастье.
Лодий неоднократно думал о Тихом Братстве, даже пытался узнать подробности от соседей по камере. Но сидел он вместе с другими участниками бунта, и тех больше волновала собственная жизнь, которая неумолимо подходила к концу, нежели чем очередные бредни главного зачинщика Звездного бунта.
Паук, вербовщик, пришел сам. Видно кто?то из сокамерников шепнул тюремщикам, а те в свою очередь сдали его за звонкую монету Тихому Братству. Лодия вывели из камеры, привели в какую?то тесную и сырую комнатушку, где его ждал неопрятного вида мужчина с сальными волосами и тяжелым взглядом. Они долго общались, и в конце концов Лодий принял решение. В ту же ночь он покинул здание тюрьмы вместе с Пауком.
– После того, как я прошел все испытания и покинул Логово, первым делом я заглянул на огонек к Карлу Дегесту. Он не пережил нашу встречу. От радости у старика разорвалось сердце, – закончил свой рассказ Лодий и вновь уткнулся в кружку с вином.
– Ты же понимаешь, что старик ни в чем не был виноват? – осторожно спросил Серега.
– Понимаю, но моя ненависть искала выхода. Иначе она сожгла бы меня изнутри.
– Ты пытался найти Лидию?
– Я не просто пытался. Я ее нашел. К тому времени она носила под сердцем первую дочку. Я потом долго следил за ее судьбой. Если бы Брюн Морчертер хоть чем?то обидел бы Лидию, он бы за это жестоко поплатился. Но на счастье всех, ей достался хороший муж. Я и сейчас, когда бываю в Морчертере, прихожу к ней на могилу поговорить…
Больше Серега не стал ни о чем расспрашивать Лодия. Итак, все понятно, зачем парню душу травить. Хотя какой он к чертям парень. Старик глубокий, вон и возлюбленную успел похоронить. Да и самому уже лет восемьдесят, хотя по виду больше двух десятков с небольшим довеском не дашь.
Одинцов развалился на скамье, мирно потягивал вино и обозревал питейный зал. Дело близилось к глубокому вечеру. Народу в кабаке заметно прибавилось. Только вот никого похожего на вербовщика видно не было.
– А как ты Паука узнаешь? – спросил Серега.