Волчий мир. Трилогия
Шрифт:
Одинцов не находил себе места от нетерпения. Когда цель так близка, до нее рукой подать, сидеть на месте и предаваться безделью было выше его сил.
Карусель порекомендовал им сменить одежду. Передвигаться в броских Волчьих доспехах по землям врага нельзя. Надо подобрать что-то более неприметное. Поэтому они отправились по торговым рядам в поисках реквизита для маскировки. Несколько часов потратили на покупку экипировки. Наконец, смогли подобрать одинаковые коричневые кафтаны, штаны, простые доспехи, в которых по дорогам срединных государств разгуливали оставшиеся не у дел ветераны, плащи и широкополые шляпы, спасающие и от
Прежнюю свою одежду они оставили у хозяина постоялого двора. Заплатили ему за хранение вещей за два месяца вперед. И следующим утром покинули Оранию, выехав через Раведские ворота.
Моросил мерзкий холодный дождик. Не лучшая погода для загородной прогулки. Но у Сереги душа ликовала, когда он представлял, что скоро вступит на заповедную землю. Он рвался в бой, понимая, что себя надо сдерживать, а то ярость застит глаза, и можно по слепоте душевной угодить в хитрую ловушку.
Карусель не сразу нашел дорогу к границе, туда, где он столкнулся с Механиками, охранявшими вход на запретные земли. Пришлось поплутать. Но после нескольких часов блужданий по мокрому лесу они все-таки выехали на опушку, откуда открывался вид на просторное поле, заросшее сорняками.
– Вот мы и на месте, – сказал Карусель, спешившись.
– Чего встали? Поехали! – отозвался Серега, не спешивший покидать седло.
– Подождать бы немного. В это время, бывает, проходят караваны или кто-то выезжает с Железных земель. Им лучше на глаза не попадаться.
– Что нас ждет с той стороны? – спросил Серега, спускаясь на землю.
– Преддверие.
– Это что такое? – не смог сдержать удивления Лех Шустрик. – Ты мне ни о каком преддверии ничего не говорил.
– Это такая территориальная зона, отделенная от Железных земель. Карантинная, можно сказать. Она не заселена. Полная пустошь, только руины повсюду. Когда меня туда везли, я ничего не видел, а когда обратно выбирался, вдоволь поплутал по Преддверию.
– Это ты сам название придумал? Или кто подсказал? – поинтересовался Серега.
– Я его услышал. От магиков, которые меня похитили. Они часто говорили между собой, а я слушал. Они думали, что я их не слышу, что я без сознания.
Карусель презрительно скривился и сплюнул в зеленую траву. Серега так и ждал, что зеленую поросль начнет разъедать ядовитая слюна.
Они прождали до самого вечера, но ни караванов, ни одиноких Странников через границу не прошло. Сгустились сумерки, настала пора выступать. С четверть часа они потратили на то, чтобы решить: идти им пешком или все же конными. Остановились на последнем варианте.
Неспешно они подъехали к самой границе.
В кофейных сумерках ее можно было различить по легкому дрожанию воздуха. Картинка расплывалась, съезжала в сторону, менялась, вздрагивала. Иногда возникали легкие миражи, живущие краткий миг и растворяющиеся в воздухе. То на поляне вдруг возникали нечеткие фигуры людей: скачущие во весь опор рыцари, сражающиеся солдаты, торговые караваны. Иногда из пустоты проступали здания: воздушные замки, роскошные храмы, амбары и целые деревни. Менялись и эпохи. То они видели картинки из Средневековья, мало чем отличающиеся от реальности вокруг, то вдруг появлялись грузовые и легковые автомобили. Однажды даже по полю проехал зерноуборочный комбайн. Спутники Одинцова никак не реагировали на появление техники из будущего, а Серега чуть было из доспехов не выпрыгнул, когда увидел
Но то, что выпрыгнуло на них при приближении к границе, чуть было не обратило их в бегство. Серега увидел огромного хищного динозавра, выросшего из травы, словно он там в окопе прятался до поры до времени. Клацнула зубастая пасть, в которой без труда мог поместиться Одинцов вместе с конем и всей амуницией. Серега дернулся и отвернул в сторону, чтобы не столкнуться с клыкастым монстром. Остановил коня, выхватил меч, но наваждение уже исчезло.
– Что это было? – выдохнул Серега.
– Я такого страшного могехара никогда не видел, – сказал Лех Шустрик.
– Какой могехар, это же был гигантофайер, – перебил его Жар. – Железно говорю.
Одинцов отрицательно качнул головой.
– Вы вообще о чем…
Выяснилось, что каждый видел разную картинку. И не только сейчас, но и когда они сторожили границу на опушке леса. Поэтому спутники Одинцова и не удивлялись автомобилям и комбайнам, в это время они видели пашущего на быках крестьянина да роскошную в позолоте карету, запряженную четверкой лошадей.
– Это получается, что миражи настраиваются на разум каждого конкретного человека и посылают ему свою картинку, – сделал выводы Одинцов. – Что-то типа телепатического сканирования.
– Что ты такое сказал? – переспросил удивленный Шустрик.
– Не важно, – отмахнулся Сергей и спросил у Карусели: – Скажи, а были ли такие видения, когда вы в прошлый раз сторожили границу?
– Ничего похожего.
– Вот это и странно. Отчего-то мне кажется, что это специальная охранная система, отпугивающая нежелательных гостей. Когда ваши… наши предки охотились с копьями и палицами на мамонтов, эта штука отлично работала. Они знали, что эти поля табуированы. Ходить на них нельзя. А сейчас прока поменьше будет. Хотя… Ладно. Об этом подумаем в следующий раз. Открывай ворота, ключник, – потребовал он.
Карусель направил коня ближе к незримой границе. Он вытянул вперед себя правую руку, раскрыл ладонь, в которой блеснул какой-то непонятный предмет, и что-то сделал. От его руки протянулся и раскрылся, словно бутон цветка, яркий солнечный луч, сделал оборот по часовой стрелке, и пространство вокруг расступилось в стороны. Завихрилась воронка ворот.
Карусель обернулся и крикнул:
– Проход открыт. Поторопитесь.
Он нырнул в него первым и остался с той стороны поддерживать ворота. За ним последовали остальные члены отряда.
Одинцов направил коня в проход, словно шагнул в бездну. Когда он пересекал границу, родилось чувство, словно его скрутили в тугой жгут и вывернули наизнанку. Разобрали на множество маленьких кирпичиков, распылили в стороны и собрали заново. Перед глазами померкло, он почувствовал страшной силы Жернова, вращающиеся рядом, отделенные от него тонкой прозрачной мембраной, возведенной ключом-пропуском, принадлежащим Карусели. Стоит ему опустить руки и спрятать ключ, как мембрана лопнет, выпуская на волю Жернова. Они в мгновение перемелют человека в труху. Серега представил, что было бы, если бы его засосала гигантская мясорубка. Какой винегрет вышел бы в самом конце. Эта страшная картина заставила его вздрогнуть и дать шпоры коню.