Волчок
Шрифт:
Оборотень дурашливо скакал туда-сюда вдоль обрыва, лаял и заводил одну волчью песню за другой.
В ответ он услышал веселый свист Гарьи и лодочника, а затем тонкий голосок игрушечной свистульки. Ее трель слышалась еще долго, пока вместе с лодкой не растаяла в озерной дымке.
Эпилог
Стена пестрела огнями. Через каждые десять метров стояли каменные домики, в которых поддерживался огонь. Поначалу это была простейшая мера для защиты от пересмешников. А после того как Влад
Пересмешники появлялись все реже и то где-нибудь вдалеке, и ненадолго. Они никогда не спускались на землю. А вскоре их и вовсе перестали видеть.
Весна смыла с города кровь и пыль и очистила сердца от пережитого ужаса новыми, долгожданными, звуками. Первая пара грачей появилась на площади. Изумленные прохожие даже не сообразили что-нибудь им покрошить. Так и застыли, открыв рты и глядя, как черные большеносые птицы перелетают с дома на дом, радуя людей своим уродливым граем. Апрель стал птичьим месяцем и отныне прилет грачей праздновали каждый год целую неделю.
За полгода Змееград оправился от разрушительных событий. Обновленные улицы и крыши блестели от летнего дождя. Люди привыкали, что в городе теперь бывает разная погода. Никто не жаловался на дожди, трудности с урожаем или на традиционную медицину с отварами, бинтами и прочими примочками. Никого не беспокоила, точнее никто не проявлял явного недовольства из-за того, что нечисть свободно разгуливала по улицам, заходила в лавки и закусочные. Жуткая ночь и смерть Лютомира остудила недовольных. Слово нечисть вообще старались не использовать, заменяя на чудь, лихо, или товарищ.
В городе стало относительно спокойно, но все понимали, что это затишье после бури и оно не продлится долго без руководителя. По праву рождения новым князем должен был стать Влад. Но он наотрез отказался от этой чести. Взамен предложив создать совет, в котором было бы по одному представителю каждой расы. В итоге временно решили собираться на площади и обсуждать проблемы всей толпой.
Главным ученым без раздумий назначили Хафена. Только работал он теперь не в тесном подвале, а в одном из просторных подземных помещений. Их тоже вскоре отреставрировали, а тоннели открыли для общего пользования. Вместо колеса построили ветряные генераторы, на башнях и стенах.
Кентавры стали огромным подспорьем в строительстве. Но когда они решили, что их помощь уже не нужна, то сразу ушли в леса. Все кроме Йура. Ему нравилось в городе. Нравилось помогать: что-то отвезти, принести, подержать, разломать, особенно последнее у него получалось лучше всего. Бывало, что мальчишкам не хватало игрока для дворового футбола — так Йур двоих стоил.
Была у него и другая причина остаться в Змееграде — здесь была похоронена его мать. В тихом уголке свежепосаженного парка, под памятником лежала плита, а на ней красивыми буквами описание
Скотовник и арену было решено сравнять с землей. Но пока не придумали, что построить вместо него, решили не трогать. К тому же одна клетка была до сих пор занята. В ней сидел Татий. Если бы он согласился вернуться в Чистый, помогать с поселком, его бы отпустили. Никто не хотел держать старого больного деда за решеткой. Но в нем уже не было ничего от старосты. По клетке день и ночь метался свирепый оборотень, обозлившийся на всех на свете. Еду приходилось подвигать к нему на длинной палке. Татий вгрызался в нее, и раскидывал еду. Отвары Хафена успокаивали его только физически. А к тому времени, как ученый подобрал отвар, чтобы подавить его волчью сущность, оборотня нашли лежащим без дыхания.
Чистый медленно пустел — многие перебирались в город. Марийке досталась целая квартира в стене недалеко от рынка. Семья не приняла ее обратно, хоть ей и не сказали это напрямую, но пожилая мать и дядя смотрели на нее с плохо скрываемым ужасом. Девушка не стала настаивать. Она предлагала Владу поселиться с ним. Но он всегда избегал ее компании, боясь, что когда-нибудь разговор зайдет о событиях в горах, или она начнет спрашивать, почему он не вернется в Явь. Ведь все знали, что его там ждут.
И это было правдой.
После успешной операции Гарьи, вампиры отправили ее вместе с братом в частный дом под присмотр трехсотлетней бабки. Им дали паспорта, одежду и деньги — на первое время. Все это вместе с услугами за операцию Севру предстояло отработать в СОМНИЯ. Он стал разыскивать с помощью чутья непрошенных посетителей из Нави, завезенных без разрешения существ, а иногда и обычных маньяков. Жить в Яви было тяжелее, чем гостить. Все у людей было подчинено системе, расписанию и времени, рабы которого носили наручные часы. Севру тоже такие подарили, правда он их сразу потерял. Каждый день здесь был похож на предыдущий. Руки опускались. Единственное, что давало Севру сил прожить следующий день, это возможность лишний раз посмотреть увидеть на очередном задании какую-нибудь навью тварь. Через год он начал невольно оглядываться на черных собак, что превращалось в нездоровую привычку. Но он не переставал надеяться.
Влад тосковал по Яви. Он не мог найти себе дела, от которого не начинал бы чахнуть. Все мотался из города в поселок и обратно, навещал Марийку, которая теперь жила с матерью и отцом в городе и работала в ресторане "Снежок". Однажды там к нему прицепился торговец травами. Узнав, что Влад довольно много лет прожил в Яви и мог бы сильно ему помочь в его ремесле, он предложил отправиться с ним. Влад долго упирался, даже рассказал про свой договор со Змеем. И в ходе горячего спора они выяснили, что уговор со Змеем касался только семьи Влада, а про саму Явь разговора не было.
Влад уладил все дела, и попрощавшись с Марийкой, Враной и Йуром, в скорейшее время покинул Навь.
Но это уже совсем другая история.