Волчья башня
Шрифт:
В ожидании пока не появившегося Хасти ра-бирийка отправилась изучать новое жилье. Выглянула из оконного проема, без удивления обнаружив на нем кованую решетку в виде виноградных лоз и убедившись, что находится высоко над землей — второй либо третий этаж. Наткнулась на спрятанные за гобеленами двери: одна вела в спальню, другая в маленький обеденный зал с еле теплившимся камином. Повсюду — стебли, листья, плоды, соцветия… вышитые на холсте, запечатленные в дереве, камне и металле… Выстроившие замок альбы словно старались впустить окружающий лес в свое жилище. Традиция? Память о чем-то давнем? Отчего нет изображений живых существ? Впрочем, какая разница,
Последнее соображение заставило Айлэ снова подойти к окну и, встав на цыпочки, постараться выглянуть как можно дальше. На темнеющем небосводе одна за другой появлялись звезды, и баронетта мысленно поблагодарила свою матушку, обучившую дочь хитрой науке чтения огромной небесной книги. Созвездия вроде бы стояли на положенных местах. Судя по едва показавшейся из-за темной линии холмов Жнице с Колосом, Предел Йаули должен находиться где-то в Полуночной Аквилонии, за Гандерландом… или еще дальше, ближе к гряде Киммерийских гор. Может, это Ямурлак? Ходят же слухи, что в сердце Забытой Земли сохранились развалины альбийских поселений… Хальк Юсдаль в своих воспоминаниях писал, что лично видел останки крепости, якобы выстроенной атлантами или альбами.
Приглушенно стукнула дверь — наконец-то пожаловал рабириец. Вполне живой, и — редчайший случай! — казавшийся довольным жизнью. Бросил взгляд по сторонам, кивнул, потребовал от девушки: «Ну-ка покажись!» и восхищенно зацокал языком. Польщенная баронетта Монброн расправила складки подаренного одеяния — яблочно-зеленого, с бирюзовыми и алыми прошив-ками, но чуток великоватого. Служанки уверяли, что к завтрашнему утру гостье из рода Недолговечных предоставят все потребное женщине, оказавшейся вдали от дома.
С Хасти, должно быть, девицам-альбийкам пришлось изрядно повозиться, но им удалось привести «воина из Киммерии» в приличный вид. Правда, магик зачем-то сохранил свой выцветший синий плащ и неизменную кожаную маску, которые небрежно швырнул куда-то в угол.
— Кажется, из Рабиров нас занесло прямиком в Ямурлак, — изложила свои соображения Айлэ, присаживаясь за стол и с любопытством приподнимая серебряные крышки с блюд. — Звезды, во всяком случае, указывают именно на эти края… Слушай, как вкусно пахнет! Чур, мне вот это… и это тоже! — она потянула к себе приглянувшиеся тарелки.
— Эй, а я? — возмутился рабириец.
— Уроженцы Киммерии, как ведомо любому образованному человеку, питаются мясом только что убитых медведей, печенью врагов и кислым пивом из овечьего навоза, — изрекла баронетта, передразнивая речь надменного Ирваста, и заключила: — Всего этого здесь нет, так что ходить тебе голодным. Но коли ты у нас истинный герой, спасший бедную девицу из лап коварных альбов, то дозволяю тебе забрать остатки моего ужина.
— Едва спасший, — честно признался Хасти. — Беру обратно суждение о трусоватости местных воинов. Та лихая троица едва не выпустила из меня дух. Боя с дикой кошкой, как ее… ну, что заправляет гвардейцами здешнего правителя — Каури? — я мог бы и не пережить. А ты молодец — правильно с ними держалась и верно говорила.
— Да-да, — Айлэ отодвинула пустое блюдо и в задумчивости скрестила перед собой кончики пальцев. — Вот только хотелось бы знать, по чьей милости меня угораздило помянуть «Кэн-нэн Гэллэр»? Я его в глаза-то никогда не видела! Знаю только, что у придворного волшебника Пограничья, Тотланта, есть частично переведенный список, да еще один фолиант хранится в Бельве-русе. Когда мы искали способ составить заклинание
Прежде чем ответить, рабириец долго молчал, отбивая тонким серебряным ножом по краю стола какой-то рваный ритм.
— Поверишь, если я скажу, что не внушал тебе ничего подобного? — наконец заговорил он. — Мне не приходило в голову, что речь зайдет об описании книги, в которой твой отец якобы обнаружил заклинание. Я полагал, достанет краткого упоминания… Между прочим, Айлэ, ты понимаешь, что стала единственным человеком, способным бегло говорить и читать на древних альбийских наречиях? Вернешься домой — сделаешь себе имя и состояние, переводя для летописцев и волшебников старинные трактаты.
— Если нам повезет вернуться, — уточнила баронетта Монброн. — Пока мы сидим в клетке — очень уютной, но все-таки клетке. Или ты собираешься дождаться глухой полночи и заняться выламыванием решеток? А дальше что? Спустимся по стене, украдем пару лошадей и поскачем в сторону Полудня — авось, успеем добраться до границы с людскими землями прежде, чем нас опять сцапают?
— Замысел, обреченный на провал, — покачал головой Хасти. — Нужно придумать что-нибудь получше. И ни на миг не забывать, что, пока мы прохлаждаемся здесь, Проклятие Исенны делает свое дело, губя какой-то народ.
— А может, оно все-таки исчезло? — жалобно предположила Айлэ. — Поэтому и твоя попытка идти по следу ничего не дала…
Одноглазый скорчил презрительную гримасу, явно собираясь разразиться речью касательно безответственной и самоуверенной молодежи, сующей нос куда не следует. Но тут в дверь коротко стукнули, створки распахнулись, и в комнату стремительно не вошла — ворвалась альбийка-воительница Каури по прозвищу Черный Шип.
В первый миг баронетта и ее спутник опешили, не признав во внезапно явившейся женщине ту, которой едва не довелось померяться с рабирийцем в умении владеть оружием. Каури рассталась со своей кольчугой, сменив ее на короткую темно-голубую тунику, перехваченную наборным перламутровым поясом, на котором, правда, по-прежнему раскачивались два неизменных кинжала. То ли они служили признаком ее должности, то ли альбийка вообще не расставалась с оружием. Айлэ невовремя подумалось, что, появись Черный Шип при аквилонском дворе, жизнь воительницы стала бы крайне затруднительной. Ей бы просто не давали проходу, оспаривая малейший знак ее внимания и складывая кансоны в честь ее острых ушек.
— Я пришла узнать, как вас устроили, — едва переступив порог, бросила Каури. В качестве приветствия Хасти достался короткий и четкий кивок, второй — на единое мгновение длиннее — выпал на долю баронетты Монброн.
— Мы благодарны владетелям этого замка за оказанную нам милость, — осторожно ответила Айлэ, еще не привыкнув к новообретенному дару и незнакомому певучему языку. — Если им угодно лицезреть нас, мы немедля…
— Не угодно, — отмахнулась альбийка. — Они ссорятся. Это развлечение занимает их гораздо больше, чем созерцание пары Недолговечных, так что мириться они будут до утра. Но в любом случае завтра в полдень мы отправляемся в дорогу.